Дикие (СИ)

Как же объяснить ему то, что я чувствую, а то, что вижу в нем. Его волк так силен, его связь со стаей настолько крепка, что рвать ее – это все равно что рвать нервы на живую, наматывать на кулак и тянуть, выдирая из тела, слушая, как они будут лопаться с оглушительным звоном. Марк ведь не Конард, и даже не Артур. Он зависит от стаи так же, как и молодняк зависит от него.

Надо… надо ему все объяснить. Надо показать, что именно я ощущаю в нем и его звере. Господи, как же тяжело это будет. Как больно и как страшно, все равно что вырвать сердце...

Надо…

Какой-то шорох сзади, то ли звук сломавшейся ветки, то ли скрежет песка заставил обернуться и насторожиться, всмотреться в пустынную дорогу и обочину. В голове моментально всплыло встревоженно лицо Сэм. Может надо было все-таки поехать с ними?

Никого.

Шишка, что ли, упала?

С другой стороны, это уже территория стаи. Никто не осмелиться сунутся сюда…

А в следующий миг, когда я уже готова была продолжить путь, в кустах снова что-то треснуло. Совсем тихо, если бы не прислушивалась, не услышала, а так…

По этой дороге не так часто кто-то ездит, она огибает поселок и идет дальше на север, она старая и не очень удобная. В трехстах милях к западу трасса куда удобнее, ведет к Оаклейк и там сливается с основным шоссе. А тут… тут всегда тихо. Идеально для стаи. Вот только сегодня, сейчас, эта тишина и пустота почему-то заставили нервничать. Невозможность уловить запахи тоже.

Искушение припасть к земле и зарычать стало почти непреодолимым.

Снова раздался хруст…

Я осторожно сняла со спины рюкзак. Без него будет проще драться.

…и на обочину выбежал еж. Обычный еж, большой правда, но совсем обычный. Он уделил мне всего долю секунды своего внимания, а потом шмыгнул обратно, шевеля носом и сверкая глазами-бусинками. Видимо, учуял во мне волка.

Нервный смешок слетел с губ.

Совсем ты, Хэнсон, из ума выжила. Я пристроила рюкзак на место и, развернувшись, бодрее зашагала по дороге. Еще через какое-то время перешла на бег.

Знакомые метки показались, когда в теле едва-едва начало появляться приятное тянущее чувство, дыхание стало чуть более частым, а волосы окончательно растрепались. Я спустилась в овраг, отошла на достаточное расстояние, чтобы меня не было видно с дороги, и начала стягивать с себя одежду.

Уберу ее в рюкзак и оставлю под деревом, потом вернусь сама или попрошу стражей захватить. Тут никогда никого не бывает, да даже если и заберет какой-нибудь заблудившийся охотник, не велика потеря. Шорты и старые кеды с майкой давно просились на помойку. Буквально молили о ней.

Я размяла шею, потянулась и перекинулась. Затрещали позвонки, кости, дернуло в разные стороны мышцы, лопнула кожа, выпуская мою второю суть.

Вот так.

С четырьмя лапами бегать почему-то всегда выходит быстрее.

Я неслась сквозь лес во весь опор. Зверь придал смелости, увидеть Марка, поговорить с ним, стало жизненно необходимо, я почти поскуливала от нетерпения, лишь краем глаза отмечая метки.

Кстати, не мешало бы подновить свои. Я даже затормозила, до того сильным оказалось это желание, почти подошла к одному из деревьев, когда все же удалось опомниться.

Жаль, но я еще вернусь сюда. С Марком, если повезет, и мы вместе обновим метки. Его тоже подстерлись.

Я бежала вдоль окраины наших территорий, потому что так ближе всего было к дому Джефферсона. Лапы легко продавливали пружинящую влажную подстилку, ерошил шерсть ветер, воздух заполнял легкие со свистом, шумело и гудело в ушах, перекрывая остальные звуки.

Хорошо. Бегать мы любили.

Я еще немного прибавила скорости, уже не обращая внимания на то, что совсем перестала осторожничать, и ветки ломались теперь не под лапами ежа, а под моими.

Было и правда очень здорово.

А потом… Потом что-то врезалось мне в бок, и, взвизгнув, я отлетела в сторону, приложившись о дерево задней частью тела.

Какого…

Я тут же вскочила на лапы, наклонила голову, оскалив пасть, вздыбила шерсть. В десяти шагах от меня стоял волк.

Ничего не делал, просто стоял и смотрел. Не рычал, не нападал, не наступал. Стоял и смотрел. Даже к прыжку не готовился. Только так же, как и я, вздыбил шерсть на загривке. Небольшой, серый, слишком тощий и… чужой. Не из нашей стаи…

Он не боялся, он… был агрессивным и… С ним явно было что-то не то.

Слюна запеклась в уголках пасти, она же стекала вниз с передних клыков, шерсть торчала клоками, висело неестественно правое ухо, глаза были почти оранжевыми, топорщились кости коленей. Слишком сильно топорщились. И ребра… словно ему в бок врезалась машина, выбив позвоночник наверх и оставив вмятину.

Я зарычала, оскалилась еще сильнее, забила хвостом.

Зрачки узкие, глаза темные.

Чужак сделал шаг, заставив меня напрячься еще сильнее, заставив начать рыть лапами подстилку из иголок и коры и землю.

 «Кто ты?» - прорычала.

И тишина в ответ. Ничего не промелькнуло в глазах.

 «Ты на чужой территории».

 «Отвечай мне!»

И снова ничего. Только его злость стала отчетливее. Даже не злость… что-то другое, как безумие. Волк жаждал моей крови, моей смерти. Наказать меня.

«Что тебе нужно?»