Дикие цветы

– Отец отправил ее учиться в Шотландию, а потом она, конечно, осталась там до конца войны. Джулия неважно себя чувствовала после того лета, но шотландский воздух ей помог. А потом, потом… – Его лицо помрачнело. – Она одной из первых уехала в Австралию после войны – знаешь, они искали учителей. Уехала и никогда не возвращалась. Не знаю, вернется ли…

Алтея, дойдя до противоположного конца крыльца, смотрела вдаль на Биллз-Пойнт и спокойное серое море.

– Мне жаль слышать, что она была больна. Надеюсь, она выздоровела, – тихо сказал Тони Йену.

Тот повернулся к Тони, сгорбил плечи и неспешно растянул губы в жутковатой, неестественно широкой ухмылке.

– Она сделала аборт, – сказал он. – И чуть не умерла. Вроде бы высококлассное место, в Лондоне, на площади Шеперд-Маркет. Отец отвез ее туда. Но они сделали все плохо – она заболела, подцепила инфекцию и чуть не умерла, да, и отец не захотел оставлять ее дома после этого. Она осталась в школе. Училась в одиночестве – отец не хотел, чтобы она росла среди других девочек, – но так и не получила аттестат. Я видел ее один раз перед отъездом… – Он понизил голос, то ли чтобы Алтея не слышала, то ли чтобы привлечь внимание Тони. – Вскоре после этого умер отец. Она с ним так и не увиделась.

– Она не отвечала на мои письма… – Сердце Тони стучало, а ладони стали влажными.

– Забавно, ведь она писала тебе и в школу, и в Боски, но не знала, правильный ли у нее адрес, потому что ты ни разу не написал ей в ответ… – Он пожал плечами, и Энт понял, что без Йена тут не обошлось: может, он дал ей неверный адрес, а может, рвал его письма. – Она была очень расстроена, особенно во время болезни… Ты, наверное, уехал в театральную школу после всего этого. Мы ничего не слышали про тебя здесь.

– Я поступил на год раньше… Они разрешили мне, потому что… – Тони потер глаза. – Я должен был дать ей знать, где я был… Я не знал, почему она не отвечает, и, конечно, ее здесь больше не было…

Йен продолжил бубнить своим неприятным монотонным голосом:

– Все уже в прошлом, не так ли? Она ужасно рада, что уехала из Британии. Говорит, что эта страна мертва, и, наверное, она права. Она уехала как можно дальше отсюда.

Все уже в прошлом, не так ли?

Тони кивнул, используя все резервы самообладания и актерского мастерства для того, чтобы удержать в узде собственные чувства. Алтея вернулась к нему и по очереди бросала на них вопросительные взгляды.

Вдали прозвучал автомобильный гудок, и Йен встрепенулся.

– Мне пора. Это моя жена.

Он пожал Алтее руку.

– Увидимся, если вы сюда вернетесь, – сказал он почти радостным тоном. – Моя жена любит развлекать гостей. Она будет рада с вами познакомиться.

Он кивнул Тони и заметил, что его лицо искажено болью.

– Ну, пока, Энтони, – сказал он.

– Очень занятный человек, – сказала Алтея после того, как он ушел.

Тони покачал головой. Он убрал все всплывшие воспоминания так далеко, как только мог, и запил большим глотком коктейля.

– Никогда не был близко с ним знаком.

– Но знал его сестру, – сказала она с усмешкой. – Уж это ясно как день.

Я бросил тебя, Джулия. Ты не отвечала на письма, а я не писал снова, и я был слишком занят выживанием. Я бросил тебя.

– Надеюсь, она счастлива, – сказал он.

Алтея очень пристально посмотрела на него.

– Я тоже.

Запри, запри все как можно дальше… Тони на секунду прикрыл глаза и, открыв их снова, сфокусировался на шве чулок Алтеи и на рыжих кудрях на затылке, где ее волосы были убраны в шиньон.

– Заходи в дом, – с трудом выговорил он. – Забудь про него. Я хочу показать тебе, что еще тут есть.

Она улыбнулась ему через плечо, и он выпил под ее взглядом. Ее понимающая улыбка, ее невероятная красота, серьезность, мягкий шотландский акцент – все это было для него в новинку. Она казалась странноватой и еще не знала его, и он мог оставаться собой или той версией себя, которая ему нравилась, и поправки были не нужны. Возможно, с ней необходимость в них отпадет на какое-то время.

– Мне очень повезло, что ты доверяешь мне настолько, что позволила привезти сюда, – сказал он, пытаясь изобразить радость в голосе, но внутри его тошнило и трясло, пока они спускались к спальням.

Он соблазнил десятки женщин, многих из них здесь, и такие мизансцены отрепетировал в совершенстве. Только в этот раз ему было тошно. Он вцепился в перила.

Алтея шла впереди.

– Ты мне нравишься. Понравился сразу, как я тебя увидела. Вот и все, – сказала она в своей обычной беззаботной и спокойной манере.

Она пожала плечами, словно все действительно было так просто. Она повернулась к нему, и Тони споткнулся на последней ступеньке, держась за перила.

– Боже, – сказала она, пока он выпрямлялся. – Ты весь позеленел. Тебе плохо? Вот. – Она взяла его за руку. – Пойдем… о господи, свет выключен. Где выключатель?