Дикий

Во-первых, снизилась влажность, что ощущалось, и кожей, и лёгкими, и ногами. Извечные лужи и грязь уступили место сухой чистой земле, само собой повсеместно покрытой растениями, но уже других видов. То есть старые травы, кусты и деревья встречались по-прежнему, но попадались и такие, что даже Грай видел впервые. Например тонкостволый, но невероятно высокий местный бамбук, что нет-нет вставал тёмно-зелёной стеной у нас на пути. Или тыквы-бочонки, размером с двухэтажную сталинку, по которым медленно тянули свои продолговатые туши гигантские слизни.

Во-вторых, изменился сам характер местности. На смену бесконечной равнине пришли пока ещё пологие холмы и овраги. На склонах начали изредка встречаться выходы на поверхность различных горных пород. Каменистые гребни то и дело проряжали траву на вершинах увалов. Стало заметно прохладнее. Мы явно неплохо поднялись над уровнем моря. Хотя, на аллоях все признаки вертикальной зональности напрочь отсутствовали, здесь магия демиургов не действовала. По ночам временами хотелось закутаться в одеяло, которого само собой не было. Я даже не стал ругать Лими, когда она как-то раз по-хозяйски расслабила завязки моей жилетки и залезла под неё, прижавшись к моей груди. Живая грелка лишней не будет.

И вот пришёл момент, когда сплошной лес разбился на отдельные рощи, зелёными языками заполняющие вытянутые долины, идущие к низинам от гор. Над головой всё чаще стало показываться голубое, или серое облажное небо, а с вершин холмов, через которые мы перебирались ведомые фили, начал открываться воистину потрясающий вид.

Бескрайнее море исконного леса занимало всё восточное направление. Тысячи и тысячи квадратных километров вечнозелёных джунглей раскинулись под нами насколько хватало глаз. В особенно ясную погоду вдали нет-нет даже можно было разглядеть очертания колоссов-аллоев. Этих великанов не скрыть никакой линии горизонта. С этого ракурса они напоминали облезлые ёлочки с ровными стволами и тремя рядами ветвей. Смотря на невероятно далёкую рощу великих деревьев, я содрогался душой и телом. Обратно нам возвращаться пипец – все ноги сотрём.

Но при всём величии этой картины, вид, что открывался на западе, превосходил в крутости лесную панораму в разы. Назвать просто горами язык это чудо не поворачивался. Горищи, настоящие столпы мира. Не просто пики с заснеженными вершинами, а белая от сплошного гигантского ледника гряда, нависающая над миром стеной. Нет, высота тут наверное меньше, чем у стокилометровых аллоев, но до великих древ далеко, а эти могучие великаны здесь, рядышком – каждый вечер загоняют округу в тень. И хотя очевидно, что это не более чем оптический обман и шагать до ледяных исполинов ещё сотню лиг, кажется, сверни к горной гряде и на следующий день будешь там.

Но наш путь лежал дальше на юг, и мы шли вдоль величественной цепи вершин, не пытаясь к ним приближаться. По каким-то одной ей известным приметам Лими определила примерное местоположение первородного хаджа и сейчас утверждала, что всего через неделю мы будем на месте. Осталось только дойти.

 * * *

– Братва, я в говно, – пропыхтел Джексон, остановившись возле пучка отнюдь не великанской травы, покрывающей дырявым ковром склон холма, по которому мы поднимались.

– Дотяни вон до той скалы, – указал я на напоминающий формой утюг выход горной породы, торчащий из земли на пять-семь метров вверх прямо по ходу нашего движения. – Сделаем там привал.

Кряхтя, манник медленно пополз дальше. Ничего, не помрёт. Тут всего минут десять подъёма осталось. В смысле ему. Грай и Лими, семенящая рядом с диким, доберутся туда вдвое быстрее.

– У скалы ждите нас.

Убедился, что идущие впереди услышали и поплёлся за Ферцем и Джексоном. Тяжёлая доля замыкающего – вечно пялиться на чужие зады. Хотя, когда передо мной Тола, это не так уж и тягостно. Орешек у нашей королевы огня просто загляденье.

– Факин щет!

Замечтавшись, я проморгал событие, заставившее америкоса ругнуться на своём великом, но совсем не могучем. А ведь случилось нечто из ряда вон. Не даром же в голосе манника столько охреневания. Да и попятился он, едва не споткнувшись, не просто так.

– Что там?! – рывком отодвинул Ферца, застывшего передо мной с выставленными вперёд руками. – Ой ё…

От удивления я на мгновение застыл без всякой каменной кожи. Скала, к которой мы шли, перестала быть утюгом и теперь напоминала формой змею. И что хуже всего – эта змея ползла нам навстречу. И довольно быстро ползла.

– Обвал! В сторону! – пришёл я в себя.

Чего мы тупим? Нужно срочно убраться с дороги этого оползня! Да и ладно мы. Фили с Граем вон тоже, вместо того, чтобы отскочить вбок, бегут вниз по своим же следам.

– Какой к кусам обвал! Это же…

Но не успела Тола донести до меня своё мнение, как её перебил возглас дикого, что, не успев добежать до нас, начал орать и махать руками.

– Не стрелять! Никакого огня! Убегайте!

– Ой, мамочка… – дрожащим голосом протянул Джексон и первым рванулся вприпрыжку с холма. Откуда только силы взялись?