Дикий ангел

Слабею под напором ласк. Феликс всегда был трепетным партнёром и искусным любовником. Он мог доставить мне удовольствие, даже не утруждаясь. Лёгкие касания, темнеющий взгляд, шёпот, зовущий к себе. И я плыла. Всегда плыла.

Некоторые вещи не меняются. Он трогает, я отвечаю.

– Не боишься, что сейчас это сделаю я? – пылко спрашиваю, по одному отключая в себе все выключатели, потому как, этот разогрев внизу живота нежелателен. – Войду и всё махом изменю! Разрушу притягательность этого места!

– Не боюсь, Уль! – сдавленно выдыхает, пробирается рукой к затылку, тянет. – Сколько бы ты ни отрицала, я чувствую, что в тебе ещё не умерло… твои глаза не пустые…

– Ты раньше не такой болтливый был! – наигранно усмехаюсь, сколько ресурсов затрачено, чтобы улыбнуться.

– Я молчал четыре года!! – вкладывает тяжёлую интонацию. – Устал держать это в себе! Мы о многом должны поговорить!

Меня бросает в холодный пот. Откуда не возьмись снова выстреливает жалкая ревность.

– Что? С бабами своими не говорил о высоком?

– Я вообще с ними не говорил! – и дёрнувшись к моему лицу, обжёг новой правдой. – Тебе трудно это понять, но поверь, все те бабы были для меня, как низшие потребности… пожрать-поспать-посрать! Сделал и забыл! А ты – жизнь!!! Ты – глобально! Ты – моя природа!

– Угу! Но при этом срать и трахаться ты ходишь налево, да? – захлёбываюсь иронией.

– Теперь я буду только при тебе!

– Спасибо за такие почести! – отталкиваю его руки, гуляющие у меня в волосах и щёлкая замком, откидываю ремень безопасности.

Считаю это ниже своего достоинства! Сравнивать меня с горшком!!!

– Да я не то имел ввиду! – таращит глаза Феликс, также быстро избавляясь от своих преград. – Уль, ты не так поняла! – пытается перехватить меня рукой, взгляд гаснет, а потом чернеет с новой силой. – Я хотел сказать, что ты важнее всего того дерьма!! Оно в прошлом, Ангел! Я накосячил! Но…

– Пошли уже! Надоело! Не забивай мне голову своими высокими материями! К прошлой версии всё равно не вернуться! – выскакиваю из машины и иду напролом в ресторан «Октавия». Сейчас пересоздам тот день заново. Последний день, когда я смотрела мужу в глаза и от всего сердца произнесла слова «Я тебя очень люблю».

Как только оказываюсь внутри заведения, весь боевой запал сходит на нет. Растерянно окидываю взглядом помещение, в котором ничего не поменялось с тех времён, как я здесь была, и заинтересованно останавливаюсь на «нашем» столике.

Поразительно. Будто ещё вчера я вешала сумочку на край этого деревянного стула и мимолётно задевала пальцами бархат на спинке. Та же вазочка с искусственными цветами на узорчатой скатерти. После небольшой заминки, понимаю, что стою посреди зала и… улыбаюсь. Столько всего произошло в этом ресторане. И то, как на глазах у мужа у меня откололся зуб и я случайно его проглотила. И то, как я однажды перебрала со вкусным вином и, случайно перепутав, села в чужую машину. Была и драка Феликса с какими-то Бибой и Бобой, которые на нетрезвые головы решили ко мне подкатить, но получили в свои красные носы и громко извиняясь, унесли ноги. Было и изящное падение Феликса, оступившегося через порожек, мне тогда чуть скорую не вызвали, такой приступ хохота был. А ещё запомнился момент, когда я уже почти доела салат и обнаружила под листьями ползающих червячков, целых полторы штуки… одна половинка уже почила у меня в желудке. Вот тогда над моим лицом уже смеялся Громов.

Многое мы здесь пережили. Наше любимое место, где можно отдохнуть, поболтать о насущном, ненадолго забыть о делах.

И так накатывает прошлое, что я на миг забываю о настоящем.

На весах качается хорошее и плохое. И самое странное, что если покопаться, то можно обнаружить, что счастья в моей жизни с Феликсом было больше. Намного больше.

И что делать? Жалеть себя ту, что горела любовью и больно за неё поплатилась? Или ту, что обожглась, но всё равно мечтает снова гореть, лишь бы хоть что-то чувствовать? И жалеть ли вообще?

– Мы должны были продолжить тот день здесь, помнишь? – по спине ползёт строй мурашек. – Как бы это было, если бы я не совершил тогда самую страшную ошибку в жизни? – дотронувшись до моих запястий, мужчина ведёт свои жёсткие сухие ладони вверх по моим рукам и сжимает плечи. Во рту пересыхает. Под кожу врывается настолько сильная Громовская энергетика, что я путаюсь в реальности происходящего. Взбушевавшееся отторжение так и остаётся на уровне мысли, в действие не переходит.

– Было бы упоительно… – позволяю обвить свою талию, подушечки пальцев сильно вжимаются, впиваясь через одежду.