Дикий ангел

Не успеваем подняться на нужный этаж, как я сталкиваюсь лоб в лоб с Натальей. Заценив рядом со мной присутствие Громова, она с ненавидящим взглядом преграждает мне путь в палату Кости и грубо спрашивает:

– Исполняешь волю папочки, да, Ульяна? – меняясь в лице, вещает тоном моего отца. – «Не пропади, дочка, да усиди на толстом хуе Громовском! А слезешь с него, в трущобах канешь!»

– Ты больная? – не оценивает её юмор Феликс, пока я мысленно отряхиваюсь от подобных воспоминаний. – Вон там, палата свободная, могу устроить, чтобы она стала твоей!

– Говори-говори, убийца! – звероподобно щёлкает зубами. – Нам всё пригодится, чтобы намотать тебе ещё пятак, подонок!

– Пошла вон! – хватаю бесовку за предплечье и отталкиваю её в сторону. – Утомляешь!

Отвесить бы ей ещё парочку тяжёлых ударов по хребту, да под камерами не хочу светиться.

– Что, не так? – посмеивается, готовая исполнить целый спектакль. – Смекнула, у кого пожирнее, да помясистее будет?

– Это твой удел по жизни, не мой! – уже берусь за ручку двери, чтобы зайти к брату, как за спиной раздаётся издевательский смех.

Попадаюсь на уловку и оборачиваюсь:

– Что-то слишком много радости для будущей разведёнки! Уже подыскала себе нового отчаянного кормильца, из которого будешь сосать все пищевые и денежные запасы, а, Наталья? – кривляюсь на её лад.

– Зачем? – кидает с усмешкой, скребёт длинным ногтем по двери. – Этот ещё на ногах держится!

– Жду не дождусь, когда мой брат выкинет тебя из нашей семьи! – прямо-таки давлюсь ядом.

Столько лет прогибаться под Костин контракт и терпеть эту Горгону. Зла не хватает. Никогда её не было жалко, хоть брат и твердил, что она тоже заложница положения, как-никак родной отец продал за долги. Да какая она заложница!? Захватчица! Саблезубая такая, урвала свой кусок и вытягивает все жилы.

– Так уверена в этом? – ликующе мурчит Наталья, ухмыляясь раздутыми губами. – Моё положение прочнее твоего, Ульяночка!

Не поняла! От неё уязвимостью должно разить! Она же проиграла!

Её уверенный взгляд мне совсем не нравится. Собираюсь опустить мерзавку фактами, говорящими о том, что она так и не смогла получить того, что хотела, но чувствую на пояснице руки Громова. Успокаивающие, остужающие. Лёгкое прикосновение, а такое нужное, чтобы меня поддержать. На задворках сознания неприятно скользит мысль, что брат встанет на защиту жены, а не меня. Иначе как понимать её лучезарный видок?

– Со смертью моего отца ваш договор потерял силу! – цежу сквозь зубы. – Ты ничего ему не дала, а значит нахер больше не сдалась!

Мужские пальцы добираются до моих, ощутимо сдавливают, тянут назад, вынуждая меня не делать резкого выпада.

– Милочка, я столько лет с твоим однорогим братом, что твои пожелания не учитываются!

Пытаюсь ухватить хоть одну эмоцию в её глазах, но там их слишком большое и ядовитое скопление. Обжигаюсь, не понимая.

– И что это значит?

– Что они не будут разводиться! – сносит своей жёсткостью голос Громова. Прямо противоположное его нежным касаниям.

– Такого не будет! – протестую всем нутром, гоняя взгляд от одного к другой. – Она всего лишь приживалка! Костя годами молился, чтобы наступил конец его мучениям с ней! – это даже топором из брата не вырубить, миномётным обстрелом больше не загонишь в брак. Оскаливаюсь и добиваю сучку резким:

– Ты всего лишь часть сделки, не больше!

Готовлюсь отразить любое токсичное отбитие, но только не это:

– Как и ты, милая, как и ты! – и довольствуясь моим остолбенением, со смехом цокает шпильками к лифтам.

ФЕЛИКС

– О чём она говорит? – открывает-закрывает рот Уля, пока у меня одна за другой крутятся шестерёнки. Не хочу в это верить, но кусочки головоломки в голове выстраиваются в стройную и неприятную картину.

Нас с женой разлучил не Пивоваров! Сучарой оказался человек из нашего близкого круга! Ближе, чем я думал!

Я искал виновника в своём окружении, проводил параллели в бизнесе, высчитывал кому помешал, складывал одно с другим, но никто не подходил под сложившийся образ. Точнее, не так. Подходили многие, но уровень сложности не тот, чтобы они шли и топили меня. Не тех мастей.

По венам струится поток нескончаемой ярости. В голову бросается кровь.

Как же так? Он до слюней любил сестру! Неужели смог бы толкнуть Ульяну в жерло вулкана? Откуда бы взялось это равнодушие? Она же его последняя родня!! Не может быть!

Меня окончательно взрывает, не в силах взять себя под контроль. Рвусь в палату, Уля испуганно вскрикивает.

– Ты сделал?? – хищником набрасываюсь на жертву. – Это ты сделал?? – тормошу Молчанского, как мусорный пакет.

– Чего?? – ошарашено хрипит от внезапности.

– Ты прислал те фотки?? ТЫ?? – с силой сдавливаю ему плечевые кости.