Дикий Огонь

По горлу Вокары потекла тонкая струйка крови. Взгляд Проповедницы перебегал с одного обуглившегося тела на другое, руки дрожали, губы были искусаны в кровь. Подобное зрелище не для нее.

В толпе послышалось бормотание. Жажда убийства боролась в горожанах с симпатией к синеглазой деве.

Наместник молчал, затравленно озираясь. Наконец, Рёгнер разлепил губы.

- Убивайте. Это не помешает нам свершить справедливость.

Толпа всколыхнулась, словно море.

- Это как же ж убивайте. Деву юную и убивать? Колдуна ж судят за убийство. А вот она, живехонька, значит, и убийства никакого не было.

Народ загомонил. Аскольд хмыкнул, оценив убедительность аргумента. Пару сотен других убийств, очевидно, ему уже простили.

Солдаты, стерегущие Аскольда, переминались с ноги на ногу. Наместник сделал знак тащить колдуна на костер, те не отреагировали. Алавет молча стоял посреди площади, прижимая к горлу Проповедницы кинжал. Никто не шевелился, словно все вдруг обратились в восковые фигуры. Секретарь наместника осторожно сделал шаг вбок.

- На костер его! – повысил голос Рёгнер.

- Помолимся, - взвыл Гисидор, но их не слушали. Солдаты стояли неподвижно. Секунду, другую, а потом нехотя повернулись и попытались подхватить колдуна под руки.

Аскольд почувствовал прикосновение к шее. Кто-то неумело расстегивал ошейник.

- Вы ее только не трогайте. Прошу, она ведь вам ничего не сделала. Отпустите ее и уходите.

Кириан. Дурак, влюбленный дурак, готовый на все ради своей синеглазой дамы. Где он ключ взял, спер у Рёгнера?

Аскольд кивнул юнцу, то ли благодаря, то ли обещая, запалил связывающую руки веревку, морщась от жара, и врезал огнем по обоим солдатам разом. Те взвыли, рухнув на землю.

Наместник аж подскочил, повернувшись к нему. Оценил ситуацию, открыл рот и снова его захлопнул. Аскольд, пакостно улыбаясь, поднимался с земли.

Алавет убрал кинжал от горла Проповедницы. Та осталась стоять, не делая никаких попыток убежать. Аскольд не слишком-то удивился.

- Ты… Ты… - Наместник вращал глазами, переводя взгляд с Аскольда на Вокару и обратно. Казалось, красная рожа сейчас лопнут от напряжения. – Ах ты тварь, - вдруг заорал Рёгнер, обернувшись к Проповеднице. - Столичная тварь, шлюха! Подстилка колдунов! Приперлась сюда и решила мне все испортить!

- Заткнись, Рёгнер.

Аскольд сделал шаг вперед. Сейчас ты все-таки умрешь, Рёгнер. Как долго я об этом мечтал.

- Стоять! - взвизгнул наместник. – Не сметь!

Глаза Рёгнера затравленно перебегали с Аскольда на Алавета и вдруг остановились на мальчишке. Тот все еще стоял за спиной Аскольда с ключами от ошейника в руке.

- Предатель! – взвыл Рёгнер и бросился к нему. Аскольд инстинктивно дернулся, пытаясь схватить его за шкирку, но наместник проявил неожиданную прыть. Схватил юнца за волосы и перерезал ему горло. – Сраный предатель!

Аскольд выругался. Гребаный садист! Если кто-то на этой площади и недостоин смерти, так это юнец. Занес руку, чтобы спалить эту красную рожу. Встретился взглядом с Вокарой. Губы девушки дрожали.

- Умри, - глухим, задушенным голосом прошептала Проповедница.

А потом Якоб Рёгнер бросился в костер. Метнулся прямо в огонь и остался стоять в центре пламени. Без движения, без крика.

Отец Гисидор замолк на полуслове, поперхнулся, и кинулся в огонь следом за ним. Казалось, священника тащит туда неподвластная ему сила, он махал руками, нелепо дергался, словно пытаясь устоять на месте, но ноги ему не повиновались. А почему бы и самому не шагнуть в костер? Должно быть, там тепло. Тепло и хорошо… Колдун тряхнул головой.

 «Я обладаю даром убеждения…»

«Шамор был целителем, как и я».

«Здесь прошел менталист, я точно знаю».

«Чудовища, что не хотят быть чудовищами…»

Аскольд взглянул на Алавета. Колдун смотрел в пространство, как и остальные члены его отряда. Стоял на месте, но не делал попыток никого остановить. Судья, еще несколько минут назад зачитывавший приговоры, повернулся и, словно голем, пошел в огонь. Пошли в огонь солдаты, покалеченные Аскольдом, площадь всколыхнулась. Люди медленно, с остекленевшими глазами, двинулись вперед.

Посреди всего этого, воздев руки к небу, стояла Проповедница. Взгляд ее был бессмысленным. Зрачки в синих глазах почти исчезли.

«Шамор вернется. И тогда вскипят моря, птицы рухнут с неба, а земля покроется пеплом. Он поработит разумы людей, и люди пойдут за ним на заклание, и настанет конец мира…». Как можно было не догадаться?!

- Шамор! – прошипел Аскольд. Популярное ругательство подходило моменту как нельзя лучше. Девчонку надо привести в чувство.

Какой-то мужчина с пустым взглядом попытался пройти мимо колдуна. Аскольд с размаху залепил ему пощечину. Тот пошатнулся, перевел взгляд на мага, по-прежнему пустой. Огнетворец врезал ему еще и еще, из носа потекла кровь.

- Какого… - потрясенно пробормотал незнакомец. – Ежа мне в портки!

- Останови их! – рявкнул Аскольд, кивая на лезущую в пламя толпу. – Пока они все здесь заживо не изжарились!