Дикий Огонь (СИ)

Сафим, как всегда, вздрогнул, когда она появилась из ниоткуда. Могущественный Повелитель Льдов, спасенный ей от смерти, преданный, как три Шаоме вместе взятые. Лучший местоблюститель, которого можно пожелать. И имеющий ту же привычку работать по ночам.

- Я ждал вас вчера, Ваша Светлость.

На столе двумя безукоризненно ровными стопками были сложены бумаги. Кажется, даже количество листов в них было одинаковым. Констанс вспомнила оставленный ей в Файизине бардак.

- Дела, - Лофт опустилась в кресло. – Что нового?

- Милостью Великого Древа в Империи все спокойно, - поклонился сухощавый колдун. - Я правлю вашим именем, Ваша Светлость.

- Не Великого Древа, Сафим. Нашей с тобой милостью.

- Вашей милостью, Ваша Светлость. Я всего лишь скромный слуга.

- Ты себя принижаешь, Сафим. Без тебя тут все развалится.

Колдун разулыбался. Левый глаз у него периодически дергался, и эту странность не мог вылечить ни один целитель. Никто даже не мог понять, откуда она взялась. Только один колдун с запада болтал что-то то ли про нервный пик, но ли про нервный тик.

Местоблюститель, Лофт знала точно, был давно и безнадежно в нее влюблен, и потому прекрасно подходил на свою должность. Правил Иссианом во славу и именем Императрицы, которая безжалостно его использовала. Одна из самых мерзких вещей, которые приходят вместе с властью – необходимость использовать людей, которые тебя любят.

Констанс, не утруждая себя заклинанием, кивнула на шкаф с винами. Сафим заулыбался еще шире, двери распахнулись, бутылка и два бокала поплыли на стол. Местоблюститель перехватил один из них в воздухе, собственноручно разлил вино, унизанная перстнями рука почтительно протянула ей бокал. Все истинные иссианцы любят золото и украшения и не считают зазорным демонстрировать богатство всем и каждому. Забавно, он чуть ли не единственный уроженец Алого города среди ее ближайших советников. Впрочем, Иссиан всегда напоминал рынок в базарный день: толпа людей разных национальностей, верований и цветов кожи галдит и пихает друг друга локтями.

- В Файизине все спокойно, Ваша Светлость?

- Единственное беспокойство, которое может причинить мне Файизина, это насравший на голову голубь. И то вряд ли: Шаоме закроет меня собой, оградит от опасности. Ах да, еще этот твой святоша. Зачем ты его мне навязал?

- Затем, что вы оскорбили церковь, Ваша Светлость.

Констанс залпом осушила бокал, шевельнула пальцами, бутыль опрокинулась над ним вновь. Сафим, великий ценитель вин, поморщился. Бедняга видеть не может, как его изысканные вина, которые полагается смаковать, хлещут, словно пойло в трактире. Но Императрица все делает быстро, увы.

- Церковь – не юная девственница, утрется. К тому же, это было семь лет назад, можно бы уже утешиться.

- Увы, церковь не имеет привычки утешаться столь быстро, как юная девственница в чужих объятиях. Надо периодически бросать святошам кость, пусть видят, что мы несем слово Светозарного на завоеванные земли.

- На земли, где подавляющее большинство населения и так ему и поклоняется? – с сарказмом уточнила Констанс.

- Тогда зайдем с другой стороны – местные охотнее примут вашу власть, зная, что вы одной с ними веры.

- Ты не поверишь, Сафим, когда загораются их дома и погибают родичи под нашими копытами, вопрос веры как-то перестает их заботить. Церковь должна вилять хвостиком и не тявкать, пока я ей не позволю. Что бывает, если бросать ей костей без счета, мы уже видели на примере Иерама Первого. Местный аналог ордена Святого Скипидара мне здесь не нужен.

Повелитель Льдов тонко улыбнулся.

- В Иссиане ордену было бы трудно, здесь некого сжигать.

- Не беспокойся за них, Сафим, они найдут кого-нибудь вместо колдунов. Находить, кого и за что сжигать – главный талант человечества.

Сафим склонил голову. Констанс глубоко вздохнула.

- Ладно, ты прав. Кость так кость. Но твой Оббид меня бесит. К тому же, он слишком сильно присосался к Альберту. Кстати, почему ты не послал с армией кого-нибудь из церкви Великого Древа? Заимел бы кучу собратьев по вере.

- Все мы служим Великому Древу, Ваша Светлость. Даже те, кто не подозревает о его существовании. Но я не льщу себя надеждой, что север обратится к истинной вере, они слишком погрязли в своих заблуждениях.

- Бряцанье оружия и пара тычков под ребра обычно хорошо способствуют обращению к истинной вере.

- Великое Древо желает искренности от своих слуг, Ваша Светлость. И блага для людей. Бряцанье оружия вряд ли можно счесть благом.

- Ты плохой верующий, Сафим. Хорошие верующие насаживают свою религию где можно и нельзя, как сорняк, а упорствующих забивают камнями. И за эти славные дела их потом канонизируют и воспевают им хвалу. Ты понимаешь, что не дождешься песнопений, мой бедный друг?

Блюститель трона снова отпил из бокала.

- Я переживу. Пока вы не явились в Иссиан с мечом, полстраны с молитвой Великому Древу на устах лупила вторую половину, прославляющую Светозарного, а церковь помогала этой второй половине давать сдачи. Сделав Иссиан светским государством, вы избежали многих бед. Только…