Дикий огонь в его руках (ЛП)

Когда она снова пододвинулась к столу, он подошел и снял её шляпу. Она начала протестовать, но увидела, что он тоже снял шляпу и повесил их обе на вешалку в углу. Вновь в нём проявился «джентльмен». Бабушка всегда заставляла её младшего брата снимать шляпу, перед тем как разрешала Джонни сесть за стол. Макс знала, что брат носит её только для того чтобы быть выше бабушки. Боже, она так скучала по этим двум людям. Они — это всё что осталось от её семьи.

Она нащупала в кармане письмо. Но хотя и умирала от любопытства узнать, что написала бабушка, это было слишком личным, чтобы читать его в присутствии бессердечного стрелка.

Она может расплакаться, по-настоящему разреветься. Она не собиралась позволить этому мужчине увидеть, что может быть… чувствительной.

Диган рукой пригладил свои тёмные волосы, прежде чем вернуться к столу. Макс не потрудилась сделать то же самое. Она знала, что её причёску уже не спасти. У неё теперь даже не было расчёски. Её расчёска сломалась уже давно, и у Максин всё руки не доходили заменить её.

Он всё еще не сел.

— Я также возьму твоё пальто.

— Этого не слу…

— Здесь тепло. И больше не нужно скрывать кто ты, разве ты ещё это не поняла?

Вспоминая, какие ощущение вызвало в ней скольжение вдоль его тела, она огрызнулась:

— Я поняла, а разве ты не думал обо мне так.

— Как?

— Как о девушке.

Он ничего не сказал, просто закатил глаза. Во всяком случае, она была уверена, что он бы так думал, если бы смог открыться достаточно, чтобы показать что чувствует. Но он не настаивал на своём и сел справа от неё на стул так, чтобы видеть обе двери. Осторожный, вне зависимости от того, где он находится? Или просто всегда ожидает неприятностей?

Вероятно последнее, учитывая, что каждая частичка его тела вопит, что он стрелок.

Диган позвал официанта и заказал на двоих, даже не спросив, что она хочет. Ей было все равно. Она так давно не была в ресторане, что была рада любой еде.

— Расскажи, почему ты думаешь, что не виновна.

Макс застыла и уставилась на него. Он уже намекнул, что не имеет значения, виновна она или нет. Его работа заключается в том, чтобы поймать и доставить, а не решать её судьбу.

Почему же тогда он спросил, если не верит ни единому её слову?

ГЛАВА 11

— ТЫ играешь со мной, красавчик? Мы оба знаем, что тебе абсолютно нет дела до того, что ты поймал меня на этой дороге.

Макс замолчала, высказав это. Если воспитание Дигана требует от него вести вежливые разговоры за обеденным столом, он мог бы найти другую тему, чтобы мучить её.

— Так Вы это собираетесь рассказать присяжным на судебном разбирательстве, мисс Доусон?

— Не называй меня так, — зашипела она на него. — И я тебе говорила, не будет никакого суда.

Эти люди просто хотят вернуть меня в город, где они меня и повесят.

— Почему?

— Потому что Карл Бингем, мужчина, в убийстве которого меня обвиняют, был основателем Бингем Хиллз. Его владельцем, его мэром и лучшим другом для всех, кроме меня. Он был землевладельцем большинства участков в городе и лояльно относился к жителям, все любили его. Вообще-то, даже я восхищалась им. Ему хватило мужества построить город так далеко от других городов, что ближайший форт оказался в целом дне езды, и при этом не утратить надежды, что он сможет заполнить свой город людьми. В планах Карла было рекламировать его на Востоке и не разориться, ожидая переселенцев. Он уже был богат, когда приехал в Техас, поэтому он не пытался стать еще богаче, возможно, он просто пытался построить большой город. Он хотел оставить после себя какое-то наследие, тихий, самодостаточный городок, но для этого он использовал не слишком мирное место.

Большинство жителей думает, что он преуспел.

— Так почему ты убила его?

Максин пристально посмотрела на него:

— Ты хочешь услышать мою историю или нет?

Диган не ответил, но его пристальный взгляд был более острым, чем её, поэтому она неохотно продолжила:

— Пока я росла, жизнь в Бингем Хиллз была великолепной. У меня было много друзей, мальчишки и девчонки с которыми я ходила в школу. Мы весело охотились, рыбачили и ездили верхом. Мне даже нравился наш кружок по шитью, хотя я ужасно управлялась с иголкой. Но мы больше сплетничали, чем шили, и я много смеялась. Но все закончилось, когда мне исполнилось шестнадцать, и местные парни не хотели оставлять меня в покое.

Моё тело приобрело женственные округлые формы, и у меня были длинные белокурые волосы. Я говорила тебе, почему я их остригла, но у меня не очень получилось замаскировать другие свои отличительные черты, — его взгляд спустился ниже на ее куртку, и легкий румянец проявился на ее щеках, — потому что бабушка настаивала, и я обычно носила юбки и блузки, за исключением моментов, когда я каталась верхом. Парни уделяли мне так много внимания, что мои подруги стали завидовать и перестали общаться со мной.

Бабушка пару раз выгоняла мальчишек метлой, а мой брат Джонни прятался в кустах и стрелял в них из рогатки. Но даже это не охладило их пыл.

— Значить, ты не всегда носила при себе пистолет?