Дикий огонь

Он повёл меня вокруг сосновых полок в другую часть ресторана. Гарен сидел за уединённым столиком, погрузившись в меню. На нем был серый костюм, сидевший как перчатка. У светлых волос был тот слегка взъерошенный вид, когда вы проводите рукой по стрижке за тысячу долларов. Он держался со спокойной, лёгкой самоуверенностью, в нем не было ничего кричащего. Когда Роган входил в комнату, его присутствие вас оглушало. Он изучал опасность. Гарен излучал… я даже не знаю, что именно это было. Обаяние казалось слишком лестным словом. В просто понимали, что перед вами человек, которому абсолютно комфортно в собственной шкуре, и он уверен в своём месте в мире. Он всегда находился там, где должен был, его нелегко напугать, и если он появлялся на официальном приёме в джинсах и футболке, его впускали не задумываясь. Он все равно будет выглядеть элегантно, а все остальные будут чувствовать себя вырядившимися.

Он поднял голову. Наши взгляды встретились. Гарен улыбнулся.

Ух ты.

Бьюсь об заклад, что он сделает заказ на французском.

Гарен встал и отодвинул для меня стул. Королевские почести. Я села и улыбнулась.

— Вы пришли, — сказал он.

— Я же обещала.

— Я не был уверен.

Я вытащила телефон и положила рядом на стол. Он взглянул на него.

— Простите, — извинилась я. — Работа.

Кроме того, перед скрытой камерой в корпусе телефона теперь открылся отличный вид, который живой трансляцией шёл к Берну. Эта камера была лучше той, что я спрятала за левым лацканом моего жакета, но лучше иметь запись с обеих, на случай, если одна решит внезапно сдохнуть.

— Без проблем.

Появился официант, улыбнулся, представился и принёс гренки и паштет в качестве комплимента. Я заказала воду. Гарен сделал то же самое.

— Вино? — предложил он.

— На ваш выбор.

Он заглянул в винную карту и что-то шепнул официанту, тот кивнул и ушёл.

— Я всегда чувствовал неловкость, заказывая вино к столу, — признался Гарен.

Правда.

— Почему?

— Потому что это настолько субъективно. Вкус вина совсем и не зависит от цены. Одни люди годами тренируют вкус, чтобы стать знатоками, а другие просто хотят приятный напиток. Как-то я был на ужине, где хозяин открыл бутылку Рислинга за пять тысяч долларов. По вкусу он напоминал дубовую кору, вымоченную в уксусе.

Я рассмеялась.

— И мужчина смотрел прямо на меня, когда я его пробовал. Я знал, что нужно что-то сказать.

— И что же вы сказали?

Гарен наклонился вперёд, кивая.

— О, я солгал сквозь зубы. Кажется, я сообщил, что вино исключительное.

Подумать только, мистер Волк. Какие у вас прекрасные глаза, и какие восхитительные истории вы рассказываете.

— Односложная ложь всегда самая простая.

— Да, так и есть.

Принесли напиток. Официант откупорил бутылку белого вина и наполнил два бокала.

— Прошу, — предложил Гарен.

У вина был свежий и сладкий вкус.

— Мне нравится.

Я кожей почувствовала лёгкий щелчок. Гарен проверил меня на ложь. Он улыбался.

Официант наполнил наши бокалы и вежливо поинтересовался, какие закуски мы будем. Я выбрала обжаренные гребешки.

— Принесите две порции, — сказал Гарен и мы снова остались наедине.

Он изучал меня настороженными зелёными глазами.

— Давайте заключим сделку на сегодняшний вечер.

— Ммм?

— Давайте будем честны друг с другом.

— До какой степени?

— Предельно. Задайте мне любой вопрос, и я честно отвечу. Никаких щитов, никаких попыток закрыться от проверки. В ответ я прошу того же.

Я поболтала вино в бокале.

— Это опасная игра.

— Я это понимаю.

— Вам не понравятся мои вопросы, — заметила я.

— Я люблю рисковать.

Мы смотрели друг на друга через стол, словно два стрелка, вооружённые бокалами вина вместо кольтов.

— Вперёд, — подбодрил он.

— Вы или члены вашей семьи когда-нибудь ломали заклятье с целью обнаружить третью часть артефакта, которая располагалась в статуе в Бридж парке?

Я тщательно обдумала этот вопрос. Именно так заговорщики явили себя в первый раз. Они заключили сделку с мерзавцем-Превосходным по имени Адам Пирс. Пирс хотел спалить Хьюстон дотла, но ему нужен был артефакт, чтобы увеличить силу. Расположение артефакта было строго оберегаемым секретом, доверенным семье Эмменс. Все члены семьи, обладающие этим знанием, имели заклятие на разуме, защищающее от раскрытия секрета. Заговорщики похитили младшего члена семьи и выудили эту информацию из его разума, несмотря на заклятье, так же, как я проделала это со старшим членом семьи, только в моем случае он вызвался добровольно, чтобы помочь спасти Хьюстон.

Правдоискатель взломал заклятье младшего Эмменса, и я хотела знать, был ли Гарен тем правдоискателем. Спрашивать его о семье Эмменса было бесполезно. Ему могли не сообщить имя человека, чей разум заговорщики хотели взломать. Однако, если бы Гарен имел какое-либо отношение к взлому заклятия, он бы знал расположение объекта.

— Не знаю о чем речь, но вопрос очень специфичный. Нет.

Правда. Меня охватило облегчение. Удивительно, я и не осознавала, что в какой-то мере, он мне нравился. Я не хотела, чтобы он был связан с заговором.

Он изучал меня с намёком на хищное предвкушение в глазах. Несмотря на весь свой шарм и обезоруживающую честность, Гарен был Превосходным.