Дикий папочка

Дети заигрались, мы загулялись — из леса вышли, когда уже темнело. Но я не отказалась от мысли сходить к бабуле за творогом. Она, в отличие от местных магазинов, работает круглосуточно, потому что не только творогом и молоком торгует, а ещё кое-чем покрепче. Купили мы творог, три литра молока и заблудились. Фонари в Любушках не предусмотрены. Как теперь найти родную улицу — непонятно.

— Знаешь, я тут выросла, — вздыхаю, — но ориентируюсь тоже не очень.

Прожив в городе несколько лет, забыла уже всё в деревне.

— Надо как-то выйти на главную дорогу, — ворчит Поля.

В лесу не заблудились, а в деревне — пожалуйста. Маша и Боря уже спят в колясках, им нормально. А мы, две курочки, кудахчем — в трёх соснах заплутали.

— Блин, кто тут рысь — ты или я?! — толкаю перед собой коляску.

— В человеческой ипостаси ни зрения, ни нюха звериного у меня нет. Предлагаешь превратиться?

— Нет, — мотаю головой, — не надо превращаться. Пойдём туда, — показываю путь рукой.

Только куда этотуда, в темноте совсем не понятно. Но мы идём. Собаки во дворах на нас глотки срывают, ещё и дорога в горку пошла — тяжко с колясками.

— Что за?.. — Полина впереди меня останавливается.

— Что? — совершив усилие, я забираюсь на пригорок и замираю.

Отсюда все Любушки как на ладони. Я, наконец, понимаю, где мы. Это место на одной из деревенских улиц называют «горбиком», он сравнительно недалеко от моего дома. И это плохо… Потому что я вижу офигеть какой яркий огонь и мигающие маячки машин МЧС, ползущие к месту пожара. В Любушках своя пожарная часть есть. У нас всё есть…

Сирены пожарные включают не сразу, а когда это происходит, я понимаю, что почти не слышу ничего из-за писка в ушах.

— Лера! — Полина трясёт меня за плечо. — Это возле нас горит!

Слабая надежда умерла, когда мы с Полей и детьми добежали до нашей улицы.

Горел мой дом. Ещё полыхала стайка с курами, баня и гараж. Мужики успели оттолкать «УАЗик» в конец улицы…

Народ, суматоха, пожарные. А я стояла и смотрела, как горит дом, который строил ещё мой дед. Здесь жили родители, росла я…

Непередаваемые ощущения. Будто вся моя жизнь полыхала в этом огне. Раз — и нет больше у нас с Машей ничего.

Единственная хорошая новость — ветер раздувал огонь в сторону построек, а не Шуриного забора. У соседки задело черёмуху и летнюю кухню. Остальное успели отбить пожарные.

…Несколько часов пролетели как несколько минут. Я наплакалась лет на десять вперёд и, наверное, поседела. Поля сначала была рядом — Маша с Борей на ней. Бедные дети проснулись от криков и шума. Испугались, конечно. Рысь скорей понеслась с колясками к себе. Васькин дом стоит в самом конце улицы и не по ветру. При пожарных огонь дотуда не дошёл бы в любом случае. Сравнительно безопасное место.

На горизонте завязывается рассвет, а я сижу в «УАЗике» с открытой дверью возле Васиного забора и смотрю на парней в тяжёлой форме и касках. Одни собирают шланги, другие разбирают тлеющие остатки моего дома, чтобы снова не загорелось.

— Я чай заварила, — с Васькиного двора выходит Поля. — Пойдём?

— Не хочу, — мотаю головой. — Как малыши?

— Уснули оба, — Полина дует щёки. — Что думаешь? — кивает в сторону пепелища.

— Не знаю. Я уже всё передумала. Печку сегодня не включала, только микроволновкой пользовалась. Может, проводка? — поднимаю взгляд на Полину.

— Угу, проводка, — она фыркает. — Эта проводка сегодня в пять утра к тебе приезжала.

— Анька? — поджимаю губы.

— Точно. Это она подожгла, — уверенно заявляет Поля. — И хорошо, что вас с Машей дома не было… Кстати, я в стаю дозвонилась. Ян уже бежит к нам.

— Не надо было его беспокоить, наверное… — отвечаю, а в голове туман.

— С ума сошла?! — у Полины глаза на лбу. — Ещё как надо!

Мороз по коже от версии с поджогом. Аня дрянь — спора нет, но чтобы она спалила дом, в котором гипотетически могли находится я и дочь?.. Это за гранью добра и зла.

— Кто хозяйка? — один из пожарных подходит к нам.

— Я хозяйка, — сглатываю тугой комок горя. — Но я с вашими уже говорила.

С мужчиной в форме МЧС я разговаривала час назад. Он пожар не тушил, только спрашивал, что и как.

— Там комната целая осталась, — сообщает пожарный. — Ценные вещи забирать будете?

— Да, конечно, — вытираю слёзы со щёк. — Пойдёмте.

Документы и кошелёк у меня в рюкзаке с собой, но в комнате лежали ключи от машины Яна и его телефон. Если уцелели, надо забрать.

Я киваю Полине, а она мне — с недавним врагом мы теперь понимаем друг друга без слов. Рысь идёт к детям, а я топаю рядом с мчсником к пепелищу, которое совсем недавно было моим домом.

— Вообще, до приезда полиции сильно ничего трогать нельзя. Только в пределах необходимых мер. Но что-то нашего участкового не видно, а с района пока доедут… — вздыхает пожарный. — Залезет кто-нибудь не дай бог. Так что давайте реально только ценные вещи заберём, хорошо?

— Да-да, — киваю. — Погодите, а почему до приезда полиции?.. — останавливаюсь.

— Поджог у вас был. Надо расследовать.

— То есть это не проводка?