Дикий папочка

Мчсник только головой качает. А когда подходим к месту, которое было моим домом, он показывает пальцем на разрозненные постройки во дворе — горели всё.

— Понимаете, да? — мужчина косится на меня. — Особенно вот то строение смущает — кивает на остатки стайки, которая стояла в огороде.

— Это курятник, — отвечаю шёпотом. — В нём вообще электричества не было.

— Судя по всему, ваш курятник пыхнул первым. Потом баня и гараж, а они далеко от курятника. Дом загорелся последним, с крыльца. Потому комната и уцелела.

— Я поняла, да… — в груди оседает тяжёлый ужас.

— Всё ещё проверять надо, но предварительно могу сказать, что похоже на поджог. Там и следы бензинчика имеются.

Я ничего в этом не понимаю. Понятия не имею, как можно определить, был бензин или что-то ещё было. Но мчснику я верю. И мне становится совсем тошно.

В Любушках я никому дорогу не переходила, врагов у меня здесь нет. Самые напряжённые отношения были с Полиной. Но это не она сделала. Анька…

Глава 36

Всё моё имущество теперь помещается в кожаном рюкзачке. Почувствуй отчаянье погорельца… Даже Маше памперс не сменить, когда проснётся. Хорошо, что я вчера одежду для неё в рюкзак сунула.

Я нехотя пью чай с ромашкой в кухне Васиного дома и сверлю взглядом пустоту. Что теперь делать? Не знаю, в голове полный вакуум.

— Нашла! — рысь, разувшись у порога, демонстрирует мне пачку подгузников.

— Живём, — грустно улыбаюсь.

— У Шуры в доме дымом пахнет — капец просто, — рассказывает Поля, усевшись за стол. — Я все окна открыла настежь. Надо поглядывать, чтобы незваные гости не пожаловали.

— Шура… — поднимаю глаза на кошку. — Ты ей звонила?

— Звонила. Перепугалась шаманка, конечно, но я её успокоила. Уже домой едет автобусом.

В звенящей пустотой голове возникает очень правильная мысль — главное, все живы. Это я, наверное, от шока отхожу понемногу.

— Помыться бы, — тру плечи. — Мы с тобой тоже дымом насквозь пропахли.

— Ага, надо. Пойду баню затоплю, — Поля цапает со стола конфету и идёт во двор.

Шок отступает, и я размышляю над словами рыси. Про Аньку. А ведь могла она мой дом поджечь. Запросто. От моей бывшей подруги, с которой и врагов не надо, можно ждать чего угодно. Полиция будет разбираться. И разберётся — я в это верю, но рука сама тянется в карман за телефоном.

Номер Ани я помню наизусть — всё же мы много лет дружили. Жму пальцем на сенсорные кнопки, а потом слушаю длинные звонкие гудки в трубке.

— Слушаю, — не самым добрым тоном отвечает Анька.

— Это я тебя слушаю… — хриплю в трубку.

— О-о, ничего себе, какие люди! Номерочком новым обзавелась? — хихикает.

Мерзкий смех бывшей подруги на несколько мгновений выбивает меня из реальности.

— Хватит, — заявляю, придя в себя. — Я не поболтать тебе звоню.

— Что-то случилось? — Анька зевает в трубку.

— Случилось. Сегодня ночью сожгли мой дом.

— У-у-у… Сочувствую.

— Я так не думаю. Ань, это подсудное дело.

— В смысле? — удивлённо хмыкает гадюка. — Хочешь сказать, что это я сожгла твой дом?

Хочу и говорю. А доказательством Анькиной вины можно считать её спокойствие. Разговаривает она со мной с откровенно ленивой, но явно фальшивой нотой в голосе. Будто готовилась.

— У меня пока нет доказательств, но позже они появятся. Уверена.

— Так-то это серьёзное обвинение, — Анька по-прежнему спокойна.

— Понимаю, — выдыхаю. — А ты понимаешь?

— Я всю ночь с друзьями в клубе отдыхала. Это могут подтвердить минимум три человека. А ещё в клубе есть камеры, на которых я по любому засветилась. Так что прости, дорогая, но сделать меня козой отпущения у тебя не выйдет.

Анька отключает звонок, а я отрываю смартфон от уха и растерянно смотрю на экран. Что думать — не знаю…

— Господи, как вы тут?! — в дом на панике врывается Шура.

— Нормально, — шепчу с большими глазами. — Не кричи, детей разбудишь.

Держась за сердце, моя настоящая подруга идёт в комнату проверить сына, а потом возвращается в кухню. Садится за стол, вытирает взмокший лоб и качает головой:

— Ой, Лерка-а… — с сочувствием смотрит на меня. — Горе какое! Я сейчас мимо твоего дома шла…

— Точнее, мимо того, что от него осталось, — бурчу. — Знаешь, я, когда поняла, что ничего уже не спасти, больше всего переживала, чтобы огонь к тебе не перекинулся.

— Обошлось, — Шура крепко сжимает мою руку. — Рысь говорит, что подружайка твоя городская приезжала, — она явно намекает на поджог. — Аня которая.

— Не знаю ничего, — хмурюсь и блокирую экран смартфона. — Пусть дядя Коля с районными полицейскими разбираются, — поднимаю взгляд на подругу. — Шур, а ты чего в город-то умотала?

Шура бледнеет и отворачивается. У меня, конечно, неслабое горе, но у неё походу тоже что-то серьёзное произошло.

— Я со вчерашнего утра на нервах, — признаётся. — Звонит мне брат — он в городе живёт, и говорит, мол, видел твоего — он с какой-то бабёнкой в банке кредит берёт. Я сначала опешила — муж-то у меня на вахте, какой, к чёрту, банк? Говорю брату, может, ты перепутал чего? А он мне фотку присылает. Глянула — точно мой! Сидит на диванчике в обнимку с курицей одной… — зло щурится. — Я её знаю, она с их бригадой работала в лесу. Повариха.