Дикий Восток. 1910. Часть 2

На Атаманской, ведущей прямиком к парому на левый берег Иртыша, мощеная часть улицы заканчивалась. Но и по колдобинам гнедая тянула с прежней неутомимостью. Один за другим миновали стройную и строгую громаду Никольского казачьего собора и польский костел, из раскрытых дверей которого в этот предвечерний час доносились звуки органа и песнопений на древней латыни. Прошли стоящую в отдалении, но хорошо различимую мечеть с округлым куполом и минаретом. Муэдзин молчал, видно, не наступило еще время для призыва правоверных к молитве. Весь путь занял в итоге едва полчаса времени. В чем Вячеслав легко смог убедиться, не без удовольствия посмотрев на минутную стрелку недавно приобретенных часов.

Ко времени его прибытия, Артема нигде поблизости не наблюдалось. Логично предположив, что дел у того хватает, а значит, надо устраиваться с возможным комфортом. Потому для начала уговорился с возницей — что тот будет сидеть и ждать никуда, не отлучаясь, а сам прошел на вокзал, чтобы выпить горячего чая в буфете. От бутербродов и кулебяк он, скрепя сердце, отказался, твердо постановив сам себе, что ужинать они будут вместе.

Время от времени поглядывая на «ролексы» и всякий раз любуясь их сдержанно-изысканным обликом, Хворостинин здраво рассудил, что раз Артем задерживается, то запросто может не успеть прикупить угощение для соседей. Близился час закрытия лавок, и следовало поспешить.

«Заварка не пропадет, а баранки и калачи, если что, все одно съедим или соседским мальчишкам раздарим». Сказано-сделано. Фунт отборного байхового черного чая и ароматная связка свежих только утром испеченных баранок заняли свое место на телеге. Темнело. Солнце опустилось почти до края горизонта, расцветив редкие облака в пурпур и золото. Славка, успевший проголодаться, несмотря на съеденный обильный обед, не удержался, сорвал одну баранку и принялся с аппетитом жевать.

Потом, прикинув, что возможно друга придется ждать еще долго, купил у торговки кулек жареных семечек. Ими он опять щедро поделился с бывшим солдатом. Заранее прекращая вероятные отнекивания или, что еще хуже, долгие изъявления признательности «дембеля», коротко бросил: «Угощайся, боец». Вытянул из общей стопки первый том «Книги для купцов и приказчиков…» и, отойдя в сторонку, уселся на лавке, глядя на широкую предзакатную гладь родного Иртыша. Насмотревшись вдоволь, принялся за чтение. Текст, написанный живым, простым и понятным языком, присущим качественным произведениям той эпохи, неожиданно увлёк, и он даже не заметил, как пролетело время.

— Ты чего книжку читаешь, меломан что ли? — Голос Артема ворвался в мир официальной переписки и делового этикета как раз на правилах оформления векселей. — Совсем опух? Почему вы сидите ко мне спиной, когда я смотрю вам в лицо? Вот так и бывает. Спешишь, думаешь, что тебя уже потеряли в неведомых еб… далях. А они тут, видите ли, сидят, книжечки почитывают, семки лузгают и в ус не дуют. Караулы не выставлены, особо ценное имущество никто не охраняет. А вдруг, кто позарится на вверенную вам матчасть? Коварно умыкнет нажитое непосильным трудом?

— Тёма, я и не заметил. — Улыбнулся весело балагурящему другу Вяче. — Не дрейфь, пехота. Боец на посту стоит. Ну, или сидит. К слову, мужик реально только недавно с дембеля. Так что все в ажуре. — Заметив одобрительную ухмылку Тёмы, который опытным глазом быстро оценил подскочившего и вставшего по стойке смирно, при виде нового грозного начальства, возницу, Славка уже сам задал вопрос, — А ты почему так задержался? Смотри, последний паром уже начинает грузиться. И время, ого, уже седьмой час!

Торопов отмахнулся от вопросов Вяче, зато обратил внимание на часы.

— Ого, какие зачетные котлы у тебя нарисовались. Что за марка, не разгляжу никак?

— А там и не написано ничего на циферблате. Это ролексы серебряные. — С гордостью за удачную находку объяснил другу Хворостинин.

— Ну, круто, чё.

— Ладно, хватит базарить, пошли, закатим телеги на борт или без нас уйдут.

— Пусть только попробуют… я их тогда научу родину любить строго по уставу… Ведь что главное? В армии встают в шесть утра, независимо от времени суток. А первой любовью солдата должен стать устав, второй — старшина. Вывод понятен? Ша! Никто уже никуда не едет. Без нас — точно.

— Да, это я уже понял. На счёт раз — прыгаем, на счёт два — приземляемся. Глубинная армейская мудрость. Давай, лучше к делу. И, от винта, военный!

Загнав подводы на паром, друзья, как и в прошлый раз, отошли к фальшборту.

— Рассказывай, чего задержался, бродяга-приключенец?

— Давай с тебя начнем. — Развернул вопрос Артем. — Очень интересно, повстречал ты красу очей своих, Вареньку, как там бишь ее, Белову или…

— Белозерову. Запомни уже. Нет, не довелось. Она уволилась или ее уволили на следующий день.

— Будешь искать? — Без следа от недавнего хохмачества, серьезно спросил друга Торопов.

— Обязательно. Но немного погодя. Надо делами заняться. Дом обустроить. Работу найти. Подготовиться основательно. Девушка она благородная, как бы не напортачить. Век потом себе не прощу.