Дикими тропами. Дружба

Бродяжница почему-то сразу подумала, что говоря «его ученики» Аристарх имел в виду не только неё, но и Ухмаря. И исключал из этого ряда себя. Что, во имя Великого, за отношения были между Учителем и его сыном?

– Таков путь воина, – сказала Бродяжница.

– Ясно, – засмеялся Аристарх. – Ответ вполне в духе моего друга – Ухмаря.

Бродяжница вежливо улыбнулась. Такое сравнение совсем не льстило. Покончив с её ранами, Аристарх отдал всё внимание Линёне:

– Она должна бы уже проснуться. Скоро рассвет, – заметил он.

Вглядываясь в его усталое, с залёгшими у глаз добрыми морщинками, совсем как у Учителя, лицо, Бродяжница задумалась, удалось ли их спасителю хоть немного поспать в минувшие часы.

– Аристарх, Вам самому не помешает передохнуть.

Он склонил голову, признавая её правоту:

– Так и сделаю.

Врачеватель неторопливо расположился на прежней постели Бродяжницы, стянул сапоги… но поспать ему не удалось. Линёна заворочалась, шумно потянулась и открыла глаза.

– Бродяжница… где я?.. – прошептала она своим низковатым голосом с лёгкой хрипотцой, – г… господин Аристарх?

Он наблюдал за девушкой сузившимися с интересом глазами:

– Да. Не вставайте, – Линёна тут же оставила попытки подняться. – Как чувствуете себя?

– Как будто… – Линёна замолчала, явно смущённая тем ругательством, которое пришло ей на ум. – А что произошло? Как… мы здесь оказались?

– Линёна… – тихо позвала Бродяжница, – Ты заболела, несколько дней была без сознания. Но теперь всё позади, – она ласково погладила девушку по голове, – Аристарх спас тебя.

– Не преувеличивайте, – так же тихо отозвался Аристарх, склоняясь над больной. – И не преуменьшайте свою роль в этой истории.

– Если бы не я, Вы нагнали бы нас гораздо раньше.

– Если бы не Вы, я бы не понял, что с вами случилось неладное, и не попытался бы нагнать.

Линёна переводила непонимающий взгляд с одного своего спасителя на другого.

Аристарх бегло осмотрел девушку и остался доволен. Пока Бродяжница потчевала ученицу кашей из отрубей, он продолжил прерванный разговор, пристроившись на краю постели Линёны:

– Я шёл следом около двух седмиц, с отставанием на два-три дня. Так вышло, что нам с Ухмарём пришлось разделиться. Я собирался поторопиться к другу, когда заметил изменившиеся следы. Словно кто-то волок по снегу нечто тяжёлое. Когда я наткнулся на окровавленные проломы наста, мои намерения нагнать вас были вполне определённы.

– Зачем вы разделились? – наугад спросила Бродяжница, предвидя, что узнать ничего не удастся.

– Сейчас это не имеет значения.

– Вы ловко одурачили меня, – вздохнула она. – До болезни Линёны я отчётливо различала следы двух пар ног. Позже такие мелочи, как количество впередиидущих, стали несущественны.

– Оставим это недоразумение, – предложил заглянувший к ним в палатку Ухмарь.

Он бесшумно прошёл внутрь и подарил лучшую из своих улыбок несчастной Линёне:

– О, прекраснейшая из чудес! Вам лучше?

– Д–да… – нерешительно выдавила она, покрываясь проступающими через болезненную бледность красными пятнами смущения.

– Ухмарь, – покачал головой Аристарх, – убирайся вон и захвати своё непомерное обаяние с собой. Девушка нуждается в отдыхе.

Ухмарь отмахнулся от слов друга, ослепил Линёну ещё одной заговорщицкой улыбкой, и всё-таки подчинился.

– Не обращайте на него внимания, Линёна, – вздохнул врачеватель, – Вы, должно быть, уже утомились. Вам действительно не мешало бы вздремнуть.

Как только глаза девушки закрылись, а дыхание стало медленным и размеренным, Аристарх обратился к Бродяжнице:

– Поспите Вы тоже, Вам нужно восстанавливать силы.

– Благодарю, но не раньше, чем Вы восстановите свои.

Аристарх сдал позиции. Он уснул почти сразу, едва очутившись в постели.

Бродяжница не торопясь набила трубку, чудом оставшуюся при ней.

Был ли манёвр Аристарха и Ухмаря связан с Учителем, с историей о его наследстве и с ней лично? Почему Аристарх избегает прямого ответа на вопрос? Как всё это связано с Разящими мечами и связано ли вообще? Нет ответов.

Прошло всего несколько дней, а дела уже значительно поправились. Линёна уверенно держалась на своих ногах и только чуть-чуть пошатывалась, кашель Бродяжницы почти прекратился и, по крайней мере, перестал каждый раз вызывать озабоченный взгляд Аристарха. А в одно утро зима окончательно отступила, так же неожиданно, как и спустилась на землю. Ярко засветившее солнце стало совсем по-весеннему припекать. Бродяжница несла стражу, охраняя лагерь минувшей ночью, и в полной мере насладилась внезапным потеплением. Она сама настояла на том, чтобы начать расплачиваться за гостеприимство, и теперь каждую третью ночь дежурила у костра.

Ухмарь, выбравшись с рассветом из палатки, зевнул, потянулся и бодро приветствовал Бродяжницу. Пока он умывался, она краем глаза следила за его движениями: в каждом жесте сквозит выверенная точность и уверенность. Настоящий воин, блестящий фехтовальщик и опасный противник, хитрый и изворотливый, как змея.

Бродяжница в который раз подосадовала на плачевное состояние своей правой руки, потому что, кажется, она нашла достойного противника для хорошего спарринга.