Дикки-Король

— Нет, нет, тебе нужно немного поесть. Не морить же себя голодом… Я же говорю, эти писаки набросились на тебя из зависти, счеты сводят, к тому же теперь лето… Но осенью они накинутся на нее… Надо отдать должное, эти устрицы совсем свежие. Просто роскошь! Ты, как всегда, будто с луны свалился. Не думаешь ли ты, что эта мерзавка устроила такой скандал просто так, не собираясь воспользоваться им! Как она выглядела?

— Высокая блондинка, похожа на манекенщицу, чуть-чуть… Но уверяю тебя…

— Вот видишь! Ты сам говоришь — похожа на манекенщицу! Эта девица набросилась на тебя ради сенсации в прессе, и она прячется, выжидает, а теперь, нет, в сентябре выплывет с потрясающей исповедью и получит где-нибудь небольшую роль…

— Алекс тоже так думает, он говорит, что пластинка у нее уже в кармане, но…

— Видишь? Налить тебе немного вина?

— Ничего я не вижу. Алекс ведь не сидел с ней взаперти в этом номере. Уверяю тебя, она — сумасшедшая!

— Сумасшедшая! Все это было подстроено! Если не ею, то ее агентом или людьми, которых ты не очень устраиваешь! Никола Брюнелем, например, которому уже два года не дают ходу, потому что он слишком похож на тебя, или…

— Повторяю тебе…

— Ну рассказывай.

Пока он рассказывал, Мари-Лу не теряла времени даром. Она съела ситник, весь жареный картофель и две трети антрекота.

— Ты никогда не изменишься, мой маленький Фреде. Она же разыграла тебя, подумай! Как в кино! Или на футбольном поле. Мистический брак… Или это придумано было заранее, или идея пришла ей в голову в последний момент, но задняя мысль у нее была, поверь мне! Мистический брак! Разве подобные вещи существуют!

О да, Мари-Лу, существуют! Девушка, бросившаяся под колеса моей машины, супружеская парочка, зачавшая ребенка во время моего телевизионного шоу, чтобы малыш был похож на меня, парни с парализованными руками и ногами, которые так счастливы видеть меня, что даже стыдно становится, — все это существует так же, как глаза безумной девицы, что смотрела на меня и видела другое…

Он этого не сказал.

— У тебя хороший зритель, уверяю тебя! Но что ты хочешь… Конечно, попадаются чокнутые, но ты не из тех, кто им потворствует! Ты…

Она разглагольствовала, восклицала, цокала по комнате на своих высоченных каблуках, нюхала его туалетную воду. Он же, подавленный, следил за ней глазами, не в силах объяснить, что его тревожило. Всего он не мог ей рассказать. Того, что в какой-то момент, видя восторг Колетты, он подумал… Что порой, глядя в зеркало, не узнавал себя. И не только перед выходом на сцену, с перламутром на веках. Даже в обычном костюме, даже по утрам во время бритья. Вдруг в зеркале — незнакомое, прозрачное лицо…

Она снова подошла к нему, ласково привлекла к себе. Надо было успокоить его, бедняжку. Клубок нервов, да и только! Нервов и страхов. Но почему же она не испытывает этих страхов? А ведь зал у нее не бывает полон, и ей приходится дорого платить за квартиру, кредиты. Да еще надо экономить, чтобы в будущем открыть ресторан. И все же, бедный Дикки! Она не оставит его в таком состоянии.

— Иди ко мне, полежим немного… Я только приласкаю тебя… Ну, видишь? Видишь?

Да, действительно он видел. Видел, что еще не совсем обессилел. Ну и что из этого? Как бы то ни было, а впервые за столько лет он не все мог сказать Мари-Лу. В первый раз он чувствовал себя беспросветно одиноким.

Она уехала около шести часов к своим друзьям на какую-то пирушку, разодетая в пух и прах — туфельки на высоких каблуках и в платье-матроске не по возрасту, не забыв по старой доброй традиции припудрить нос. Когда она уходила, ее увидел Алекс:

— Мари-Лу! Выпить не хочешь?

— Сейчас мне некогда, мой милый толстячок, видишь, за мной друзья приехали, а им негде поставить машину; к тому же нас ждут…

— Послушай, Мари-Лу, я очень обеспокоен, не сердись, но… Дикки… Он нормален?

Мари-Лу смерила его полным высокомерия и презрения взглядом, затем расхохоталась.

— Ах ты сводник! Ну конечно, нормален! Со мной он всегда нормален, как ты выражаешься. Может, тебе нужны подробности?

Довольная собой, она удалилась в свой суетливый, но уютный мирок. Она не завидует Дикки, нет. Только иногда, во время денежных расчетов. Но ничего, в Эксе зал будет полон. Она спускается по ступенькам лестницы, напевая; ее ждет «мехари», набитый усатыми парнями, которые размахивают бутылками в плетеных корзинах. Легкая тоска нахлынула на южанина Алекса, уже давно лишенного сиесты, игры в шары, розового вина и беззаботности. У Мари-Лу красивый голос. Красивый голос южанки. Красивый, вышедший из моды голос.

— Мне не о чем волноваться, — произносит Алекс громко. — Дикки нормален. — И он спешит обрадовать хорошей новостью врача. «Дикки функционирует нормально». Победная сводка.