Дикое Сердце 1 часть

- Вы шли за ними. Нет, не трудитесь отрицать, я прекрасно видела. Если вам не слишком плохо, вам нужно пройти в гостиную. Там тоже заметили ваше отсутствие, и могут быть пересуды.

- А вам какое до этого дело? – вскипела разъяренная Моника.

- Лично мне, конечно, никакого, – ответила Янина с мягкой усмешкой. – Я лишь слежу за спокойствием сеньоры Д`Отремон. Врач запретил ей сильные волнения. Ей нужно жить в покое и чувствовать себя счастливой. В Кампо Реаль может загореться дом, но ее не надо вмешивать в это. Я все делаю ради этого, и сеньор Ренато это знает. Здесь имеет значение только сеньора Д`Отремон, понимаете?

Бледная и разъяренная Моника выпрямилась, в глазах сверкали молнии. Но перед гневом, готовым вот-вот выплеснуться, метиска покорно склонила голову и искренне предложила:

- В остальном, сеньорита Мольнар, хоть и предполагаю, что вас это не интересует, хочу сказать, что вы можете рассчитывать на меня и мое искреннее желание помочь, если это понадобится вам когда-нибудь.

- Никогда не рассчитывала ни на кого, кроме себя, сеньорита! – злобно отказалась Моника.

- Просто Янина, – пояснила метиска мягко и покорно. – Я всего лишь доверенная служанка, надежная и верная сеньоре Д`Отремон. А теперь, с вашего разрешения. Я должна быть с хозяйкой, когда гости расходятся.

Моника пылала от гнева, слезы высохли, она выпрямилась, почувствовала вдруг себя сильной и гордой и твердым шагом направилась к каменной лестнице.

- Дорогая, шесть месяцев – это слишком, – возразил Ренато.

- Ты думаешь? – хитро засомневалась Айме.

- Конечно да, и я взываю к мнению наших матерей. Почему бы нам сразу не начать? Огласить в церкви, собрать необходимые бумаги и когда все будет готово, повенчаться.

- Сколько это займет?

- Я не знаю. Четыре недели, пять, шесть.

- Не более? Но это невозможно, дорогой Ренато. За пять или шесть недель не может быть готово мое приданое невесты. Даже если обезуметь за шитьем, нам понадобится примерно шесть месяцев, о чем я и говорила.

- О приданом невесты не беспокойся, – вмешалась София. – Это был один из моих подарков, и так как подошел случай, лучше сказать сразу. Твое приданое невесты самое красивое, о котором можно только мечтать, оно будет здесь как раз в это время, четыре, пять, самое большее шесть недель.

- Мама, дорогая, думаю, теперь понимаю тебя, – воскликнул Ренато, очень довольный.

- Конечно, сынок, – согласилась София. Затем, повысив голос, позвала: – Янина!

- Вы звали, крестная? – приблизившись, спросила метиска.

- Да, принеси книгу, где мы записываем заказы, отправляемые во Францию, будь так любезна.

- Да, крестная, немедленно.

Молчаливая, прилежная, быстрая, с характерной деловитостью и тактичностью, в которой было столько нескромного, Янина поторопилась вложить в руки сеньоры Д`Отремон просимую книгу. Прошло уже несколько дней со дня приезда семьи Мольнар в Кампо Реаль, все сидели по-семейному: пылкий Ренато, Айме, прикрывающаяся кокетством и жеманством, сеньора Мольнар, скромная, и улыбчивая, пытающаяся сотворить чудо, признавая правоту каждого, бледная, молчаливая, напряженная Моника Мольнар ловила каждое слово, жест, как бы следила за жизнью маленького мира, где господствовала со своим вялым больным видом София Д`Отремон, с притворным снисхождением утонченного воспитания.

- Именно так. Заказ был сделан почти месяц назад, – подтвердила София, сверившись с книгой. – В тот же день, когда ты говорил мне об Айме и любви к ней.

- Правда, мама? – сказал Ренато, приятно удивленный. – Дело в том, что ты угадала мои мысли! Именно этого я и хотел.

- Угадывать мысли – что еще остается матери, любящей своего единственного сына, – в порыве нежности заметила София. Затем, обращаясь к будущей невестке, спросила: – Итак Айме, о чем ты задумалась? Сложностей с приданым уже нет. Это ведь было единственным, чтобы ждать шесть месяцев до счастливого дня свадьбы?

- Возможно, Айме не уверена в своих чувствах, – подсказала Моника, которая не смогла подавить порыва.

- Что ты говоришь, Моника? – удивилась София.

- Говорю так, потому что она может сомневаться. Иногда нужно время, чтобы осознать ошибку, – мягко намекнула Моника.

- Ты полностью ошибаешься! – взорвалась Айме. – В моих чувствах нет сомнений. Ни у меня, ни у Ренато. И для того, чтобы ты не толковала вещи по-своему, я решила – мы поженимся, когда ты хочешь, Ренато, когда хочешь! Через пять недель? Хорошо, через пять недель я буду твоей женой!

Айме, со сверкающими, как у кошки, глазами, готовая прыгнуть, чтобы изо всех сил бороться, ответила на слова Моники, когда пронеслось грозное дуновение над семейным собранием. София Д`Отремон смотрела на нее удивленно и растерянно. Янина сделала шаг, словно собиралась поддержать ее, побледневший от гнева Ренато с усилием сдерживался, а Каталине Мольнар удалось наконец-то произнести слова, которые от ужаса застряли в горле:

- Моника, Моника, ты сошла с ума, дочка? Почему ты так говоришь?

- Разве не потому что меня ненавидит? – не сдержалась Айме. – Она ненавидит меня, презирает!