Диковинница

"Учение о формах" — учебник по рукоделию. Вводный курс оберегового мастерства, совершенствовать которое им предстояло все три года обучения. Беляна не знала, как отблагодарить Догадовну за потрясающее первое занятие, а тем более за неожиданный подарок. Поэтому решила порадовать преподавателя хотя бы знаниями предмета. Но пролистывая том, с лёгкостью запоминая узоры, формы талисманов и меры их изготовления, Беляна не могла отвлечься от иной мысли. Первая лекция завтра — Основы Мироздания. Встречи с Лешим Белка по какой-то смутной причине опасалась. И это изрядно портило ей настроение. Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, она задумчиво рисовала на листке бумаги схемы оберегов, которые уже сумела запомнить — Коловрат, Ладинец, Цветок папоротника, Лунница, Алатырь, Одолень-трава, повторяя про себя назначение каждого.

* * *

Солнце уже клонилось к закату, когда крошечная Бусинка, протиснувшаяся сквозь стену кабинета Главы Ведарии, доложила Береговой, что один из преподавателей просит аудиенции. Усталая Властелина согласно махнула домовушке рукой. И через распахнутую настежь дверь семимильными шагами в кабинет ворвался Лесогор:

— Наставница, мне необходимо с Вами поговорить, — уверенным тоном отчеканил он.

— Присаживайтесь, коллега, — вежливо ответила Властелина.

— Я хочу забрать вещь, которую оставил Вам на хранение, — с серьёзным видом он сплёл руки на груди.

Такого заявления Берегова не ожидала. Бросив на Лешего удивлённый взгляд, она тихо произнесла:

— Конечно, Лѝхард, она принадлежит только Вам. По праву рождения. Но позвольте поинтересоваться — зачем Вам Лунница? — как можно безмятежнее спросила она.

От проницательного взгляда Властелины не укрылось, что обычно сдержанный и надменный Лесогор несколько взволнован. В голове мелькнула догадка, и на лице Наставницы отразился недюжинный испуг. Она постаралась успокоиться:

— Сядьте, — величаво махнула рукой, указав Лѝхарду на диван у стены, и сама чинно присела в высокое, роскошное кресло.

В ожидании, пока Лесогор устроится, она задумчиво рассматривала свои руки и молчала.

— Я так понимаю, Вас можно поздравить? — Властелина испытующе взглянула на Лешего, — В Ведарии Лешинка?

На суровом лице Лѝхарда отразилась мученическая ухмылка.

— И, если я правильно поняла, она ещё и ведунья.

Он выпрямился и кивнул.

— Почему я ничего не заметила? — озадаченно пробормотала она.

— Эти чары не поддаются ясновидению. Вы и не могли ничего заметить. Ведь Ядвигу в своё время Вы тоже не угадали.

Властелина прикрыла глаза, словно от боли, и сглотнула.

— Что ж… непростая ситуация. Непредвиденная. А Вы уверены в этом решении, Лѝхард? Отпустить Вас я не могу — контракт нерушим. Заменить Вас некем. При всём уважении, не хотелось бы повторения трагедии…

— Знаю, Властелина, и поэтому мне нужна Лунница.

Она встала, бросив на Лешего странный взгляд, и усмехнулась. Могучий Лѝхард в безупречных брюках из русалочьего полотна и черной рубашке с широким воротом, являл собой исключительный образец мужественности и небрежной элегантности. Исконно женское украшение на нём могло стать, как минимум, неожиданным аксессуаром.

— Вы ведь помните о побочных эффектах? — сомневающимся тоном произнесла она.

— Да, Наставница. Благодарю Вас, — он отвернулся к окну.

— Вы не скажете мне, кто она… — это был даже не вопрос, а утверждение.

Он с минуту молчал, сдвинув брови, затем медленно ответил:

— Думаю, лучше об этом никому не знать.

— Согласна, — кивнула Властелина, — Будьте осторожны, Лѝхард. Вы лучше меня понимаете, насколько сильны эти чары. И знаете, что их нельзя игнорировать.

* * *

После кружка чтения, устроенного в парковой беседке, вечером в горнице девушкам учиться уже не хотелось.

Сушка с Лесей на ужин не явились, и вернулись поздно — обе слегка помятые и растрёпанные. Олеся чуть не в слезах, а Стаська румяная и довольная, как после тайского массажа. Оказалось, что сразу после обеда она потащила подружку прогуливаться мимо Дружинной избы. Расчет оказался верен — вниманием девушек молодые богатыри, понятное дело, не обошли. В результате пригласили к себе на огонёк, откуда к вечеру обе едва вырвались.

Слушая о похождениях подружек, Светка заливисто хохотала. А Беляна утешала Олесю, гладя несчастную по её садовой — по собственному признанию — голове.

От нечего делать все, кроме Белки, сели играть в игру, называемую бирюльки. Беляна некоторое время наблюдала за сваленным в кучу хламом и бестолковой с её точки зрения вознёй. А затем фыркнула и демонстративно улеглась на кровать, уставившись в потолок. Её действия не остались незамеченными.

— Чего это ты фыркаешь? — ядовито спросила Сушка.

— Глупая игра, — безапелляционно ответила Белка, — Неужели чего позанимательнее нет?

— Например? — прищурилась Стася.

Белка задумалась. В самом деле — что она могла предложить? Шахматы, шашки, монополию или морской бой? На выручку пришла Светлана:

— Да не стесняйся ты, Беляна. Ничего страшного, если поделишься с нами парой весёлых игр. Если надо чего — мы поможем.