Диковинница

На второй паре занятий их группе предстояло разделиться на парней и девушек. Рукоделие у девчонок преподавала Домна Догадовна. А Ставр Зарубич — Воинское искусство у ребят. Третьей парой у первокурсников была назначена Ворожба у Главы Ведарии Властелины Береговой, с которой Беляна и Светлана уже были знакомы. Вспомнив о дне собеседования, Белка задумалась о том, как могла бы сложиться сейчас её жизнь в том мире, где она выросла. Снова загрустила по бабушке Вере. Из раздумий её вывел голос Светки:

— … и не стесняйся, пожалуйста, задавать мне вопросы, — продолжала щебетать подруга, — Поверь, мне легче самой рассказать, чем видеть, как ты теряешься под удивлёнными взглядами. Одна Сушка чего стоит! А нам, между прочим, с ней бок о бок не только учиться, но и жить придётся.

— Кто такая Сушка? — удивилась Беляна.

— А-а-а… да, это я Стаську так назвала, — усмехнулась Светлана.

Беляна понимающе улыбнулась. Меднокосая Стася и её смущала своим неумеренным любопытством и бесцеремонностью. И прозвище подходило ей как нельзя лучше. Беляна вздохнула:

— Так что там насчет исключений? — будто, между прочим, обронила она.

— Каких? — переспросила Светлана. И тут же спохватилась, вспомнив данное обещание, — Ты про Лешего? Ладно. Ну, в общем, однажды — лет сто назад — произошло так, что Лешинкой оказалась не простая смертная, а ведунья. Так вот, она не исчезла после родов.

Они по дорожке вышли к одной из беседок, заплетенной виноградом, и присели в ней за стол на скамеечку.

— Так значит, Лешим нужно всего лишь искать Лешинок среди ведуний? — заинтересовалась Белка.

— Ага, как же! — горько рассмеялась Светлана, — Во первых, Лешие никого не ищут. Им судьбой предназначена только одна Лешинка. Но в том случае всё ещё сложнее оказалось. Я подробностей не знаю, конечно. Ведунья та после родов жива осталась. Но что-то там у неё перемкнуло, и она убила своего благоверного. А сама стала самой злой и могущественной ведьмой в нашем мире. Мы её Бабой Ягой называем. Слыхала, небось?

— Слыхала… — ошеломлённо пробормотала Белка, и сглотнула, — А ребёнок?

— Ребёнок? — Светка от души расхохоталась, — Все-таки хорошо, что я тебе хоть о чём-то успею рассказать заранее. Ох, и насмешила бы ты всех наших!

Светка хитро сощурила изумрудные глаза, шутливо поманив Белку пальцем, и прошептала ей на ухо:

— А их ребёнка ты, милая, имела честь лицезреть, как выразился Богдан, сегодня утром.

Белка потрясённо откинулась спиной на перила беседки:

— Лесогор?

Светка только кивнула, надкусывая пирожок, довольная произведённым эффектом.

— Ему что же — сто лет? — прошептала Беляна себе под нос.

Светка поперхнулась и закашлялась. Белка рассеянно похлопала подругу по спине.

— Ну, ты даёшь! — успокоив кашель, сказала Светлана, — Им хоть сто, хоть тридцать, хоть триста тридцать — какая разница? Они не стареют, и не умирают.

— Как же тогда Баба-Яга убила своего мужа?

— Откуда я знаю? Она могущественная ведунья — мало ли способов? Надо — спроси у неё. Она в Чёрном лесу живёт, так говорят.

— В избушке на курьих ножках?

Светка округлила глаза.

— Почему на курьих?

— Ну, в наших сказках Баба-Яга живёт в избушке на курьих ножках, у неё костяная нога, черный кот, а забор из человеческих костей с черепами на кольях. И летает она в ступе, пестом погоняет — помелом след заметает…

Светка отхлебнула ещё глоток молока, решив, вероятно, больше не удивляться бредням подруги:

— В ступе все летают. Можно и на помеле, но не всегда удобно. Зачем и то, и другое — не понимаю. Про кости человеческие, или куриные — не буду врать — не знаю.

Беляна, виновато вздохнув, наконец, надкусила свой пирожок.

* * *

Следующим утром, на первом занятии Белка впервые получила повод гордиться собой. В кабинете Всеведания они со Светкой сели в третьем ряду у прохода. Кроме входной, обыкновенной с виду двери, в аудиторию со стороны преподавательского места вела ещё одна — арочная, резная, хитро изукрашенная. Как только прозвенел звонок, эта дверь сама по себе распахнулась настежь, и все студенты дружно пооткрывали рты. По ту сторону бушевал шторм! Дул ураганный ветер и сверкали молнии. Запахло морским прибоем, мелкие брызги которого, казалось, долетали до самых задних рядов. Наконец, оттуда вылетела огромная, размером с хорошую индюшку, птица. Птица сделала круг под потолком и приземлилась на высокую спинку преподавательского стула, как на насест. Дверь в портал с грохотом, смешавшимся с разрядом грома, захлопнулась.

— Эффектно! — констатировал лохматый паренёк с заднего ряда.

Словно поражённые громом, только что громыхавшим за арочной дверью, все студенты благоговейно оцепенели. Так что Беляна, ещё вчера задумавшаяся над странным именем преподавателя Всеведания, оказалась самой подготовленной к её появлению.

К вещей птице помимо сизого, блестящего оперения, прилагались крепкие ноги с мощными загнутыми когтями хищника, широкие крылья размахом в сажень, и голова прекрасной женщины с ярко красными капризными губами.

Гамаюн, убедившись, что все в аудитории обратились во внимание, запрокинула голову, и… запела:

Гамаюн мудра, птица вещая.