Диковинное диво

- Боб, какая муха тебя укусила? Огорчить детишек, такую славную семью!

- Помалкивай, - ласково сказал Роберт. - Пошли.

Дети выскочили из машины. Мужчина и его жена выбрались на волю и остановились, освещенные вечерней зарей. Небо было сплошь золотое с голубым отливом. Где-то в песчаной дали пела птица.

- Смотри, - сказал Роберт.

И они подошли к семье, которая стала в ряд, глядя на пустыню.

Уильям затаил дыхание.

Мужчина и его жена неловко прищурились, всматриваясь в сумрак.

Дети ничего не говорили. Их выпуклые глаза впитали в себя чистый отсвет заката.

Уильям прокашлялся.

- Уже поздно. Кхм... Плохо видно...

Мужчина хотел ответить, но его опередил мальчик:

- А мы видим... здорово!

- Да... Да! - поддержала девочка, вытянув руку. - Вон там!

Мать и отец проследили взглядом за ее рукой, точно это могло помочь, и...

- Боже, - воскликнула женщина, - на миг и мне почудилось... но теперь... хотя... Ну да, вот оно!

Мужчина впился глазами в лицо женщины, что-то прочел на нем, сделал мысленный оттиск и наложил его на пустыню и воздух над пустыней.

- Да, - проговорил он, наконец, - конечно же.

Уильям посмотрел на них, на пустыню, на Роберта: тот улыбнулся и кивнул.

Лица отца, матери, дочери, сына светились.

- О, - прошептала дочь, - неужели это правда?

Отец кивнул, озаренный видением, которое было на грани зримого и за гранью постижимого. И он сказал так, словно стоял один в огромном заповедном храме:

- Да. И клянусь... это прекрасно.

Уильям уже начал поднимать голову, но Роберт прошептал;

- Не спеши. Сейчас появится. Потерпи немного, не спеши, Уилл.

И тут Уильям сообразил, что надо сделать.

- Я... я стану вместе с детьми, - сказал он.

И он медленно прошел вперед и остановился за спиной мальчика и девочки. Так он долго стоял, точно между двумя жаркими огнями в студеный вечер, и они согрели его, и он боялся дышать и, наконец, медленно поднял глаза, осторожно направляя взгляд на вечернюю пустыню и воображаемый сумеречный город.

И легком облаке летучей пыли, из которой ветер лепил смутные башни, шпили, минареты, увидел мираж.

Он ощутил на шее, совсем рядом, дыхание Роберта, который шептал, словно разговаривая сам с собой:

Поистине... диковинное диво

Пещерный лед и солнца переливы...

И город явился.