Диктатор

Обдумывая все это, Женя наметила план своих действий в Москве. Нет, она не будет любоваться красотами города, который принес ей столько несчастий, сполна хвативших бы и на десяток людей. Первым делом она отправится в Лялин переулок, чтобы выяснить все, что возможно о матери и отце, потом поедет в Старую Рузу, чтобы разузнать о дедушке Тимоше, «дедуле», как любила она называть его, когда была еще совсем маленькой. Боже мой, какое бы это было счастье, какая чудодейственная награда за все ее муки, если бы дедушка остался в живых! Пусть она уже стала взрослой, она, как прежде, прыгнула бы ему на шею, прижалась к нему, как к своей надежной опоре. Нет, все-таки наперекор всему он должен быть жив! Ведь от многих попыток Берия расправиться с ним его оберегал сам Сталин, который, следуя каким-то своим непостижимым прихотям, долгие годы оставлял на свободе свою жертву, своего столь явного и бесстрашного политического противника.

Увидеться с бабушкой Марией Петровной было уже невозможно: Женя сама видела телеграмму, полученную из Котляревской от ее мужа, в которой сообщалось, что она скончалась от инфаркта: конечно же она не перенесла горя, обрушившегося на ее дочь.

По всем приметам — и по тому, что вдоль железнодорожного полотна уже громоздились в хаотическом беспорядке всевозможные склады и базы, и по тому, что березовые леса сменились редкими перелесками, и по тому, что поезд то и дело «скакал» на стрелках и заметно замедлял ход, Москва была уже где-то совсем рядом. Женя прижалась к вагонному окну с чувством человека, который только-только родился и впервые в жизни видит все, что способны увидеть его глаза. Еще пустынные, с одинокими прохожими, московские улицы, внезапно возникшие за окном, казались ей улицами какой-то другой планеты, на которую ей предстояло ступить. И ей стало страшно от мысли, что сейчас, еще совсем немного, и поезд замрет у платформы, и ей придется выходить из своего за несколько суток пути обжитого вагона на землю, где ее никто не ждет, никто не встречает и никто не обрадуется ей.

Она мысленно перебрала сверстников, с которыми училась в школе. На одной парте в первом ряду, прямо у учительского стола, с ней рядом сидела Лида Некрасова. Она была верной, но слегка легкомысленной подругой, слабо реагировавшей на сложности и тонкости жизни и чисто по-детски не умеющей хранить сокровенные тайны. Правда, Женя была ей очень благодарна за то, что она с удовольствием, проистекавшим, видимо, от неуемного любопытства, играла для нее роль «почтальона»: передавала ей заложенные в учебники записки от влюбленного в Женю одноклассника, сидевшего на последней парте, Славика Маркова. Где он сейчас, Славик Марков, мечтательный и слишком уж застенчивый мальчик, самой судьбой предназначенный не для бытовых забот, а для высоких философских изысков? Когда Женю уводили из дома, чтобы отправить в ссылку, Славик не знал об этом и не смог прийти к ней проститься, так как с первых дней каникул уехал в пионерский лагерь под Звенигород, где он был вожатым: родители Славика были сильно стеснены в средствах и эта работа его здорово выручала.

Любила ли она Славика? Ей трудно было ответить на этот вопрос: настоящая любовь, видимо, к ней еще не пришла, просто Славик очень нравился Жене, с ним было легко и интересно дружить, в нем ее привлекала надежность и неумение кривить душой; он всегда мог убедить ее в том, что с грустью и тоской жить на свете нельзя, даже позорно, ибо человек рождается для того, чтобы в любых условиях и в самых трагических ситуациях преодолевать себя, чтобы вновь и вновь устремляться к счастью. Кроме того, Славик, не понимавший, как это человек способен хотя бы один день прожить без книги, пристрастил к чтению и ее, Женю, причем к самому беспорядочному и бессистемному. Вдвоем они доводили бедную школьную библиотекаршу до состояния полного изнеможения: она уже не знала, где найти книгу, которую страсть как хотелось им прочитать, и иногда ей казалось, что такой книги вообще не существует на свете и еще не родился писатель, способный ее написать. Женя таким и запомнила Славика — высокого узкоплечего юношу с волнистыми дымчатыми волосами, мечтательными глазами, в круглых очках в черепаховой оправе и с неизменной книгой в руке.

Может быть, ей следует навестить Славика? А вдруг он уже женат, обременен семьей и, увидев будто с небес свалившуюся Женю, не сможет скрыть неприятие ее персоны, естественное после столь долгого ее отсутствия. Или просто побоится общаться с бывшей ссыльной. И Женя решила, что идти к Славику на Арбат было бы по меньшей мере смешно и даже глупо.

Кого она еще хорошо помнила из своих одноклассников? Пожалуй, почти всех, впрочем, она тут же поправила себя, что конечно же не всех, ведь учиться приходилось в разных школах.