Диктатор

С тех пор из-за неуемной жажды власти в роду Малфоев одновременно было только по одному мужчине в каждом поколении и ни единой женщины. При этом ни о каком "сеянье дикого овса" и речи не шло. Когда наследник становился совершеннолетним, прямо после торжественного приема в честь знаменательного события глава семьи отводил его в хранилище рода и приказывал, а если требовалось — то и заставлял силой просмотреть в омуте памяти кое-какие воспоминания предков.

В свое время был вынужден посмотреть их и Люциус. Из них он узнал много такого, что крайне шокировало правильно воспитанного на принципе "род превыше всего" юношу. Например, как именно на родовом гобелене появились "сухие ветви" и выжженные пятна. Люциус никогда особо не допытывался у отца, что случилось с его дядей и почему обведенное траурной каемкой имя его двоюродной сестры не прочитать из-за выгоревших нитей. Теперь же он увидел, чем они "предали род Малфой", а также кем и как именно почившие родственники "были наказаны". В укус ядовитого скорпиона Малфой не верил никогда, но даже в страшном сне он не думал, что Брэндон Малфой своими собственными руками убил и сына, и незаконнорожденную внучку, и вступившуюся за них супругу. Не "без греха" был и отец, но своей старшей сестры Люциус, по ставшим кристально ясными после ознакомления с родовой тайной причинам, никогда вживую не видел. Да и редкие ее портреты были спрятаны за всегда закрытыми шторами.

Кто бы что бы ни говорил, но сердце Люциуса Малфоя камнем не было. Он не хотел разочароваться в своем ребенке. Он не хотел предстать перед выбором: либо, как его ответственные предки, лично исправлять педагогические ошибки, либо предать дело трех поколений своего рода. Последнее было просто немыслимо: слишком великая цена уже уплачена. Слишком много крови, чистейшей и благороднейшей, родной крови, было пролито, чтобы исполнилось пророчество. И Люциус Малфой, как и его отец и дед, был вынужден продолжить забег. В попытках оторвать от уже давно и прочно поделенного пирога лишний кусочек он был вынужден пускаться во все более и более опасные авантюры. Например, такие, как поддержка восставшего против сложившегося миропорядка полукровки, самозваного Лорда Волдеморта…

— Жаль, что я не легилимент… Да и защита у тебя, по словам Джона, хороша, — пробормотал Фадж и вдруг крепко вцепился в связанного Малфоя и затряс его, как ночной хулиган соседскую яблоню. — Ты хотя бы представляешь, что он творит?! Он убивает магглов! Он убивает волшебников! Это… Это… Ты не представляешь, чего это стоит мне!.. И чего это может стоить всем нам! Я не смогу выдержать это больше месяца!!! Ну!!! Говори, где его логово?! Ну! Говори! Говори!!! Джон!

— Круцио!

— А-а-а!

— Говори! — почти заорал Фадж. — Нет? Джон!

— Круцио!

— Ы-ы-ы!

— Говори! Опять? Джон!

— Круцио!

— Ы-с-ш-ш, — уже не хрипел, а сипел Малфой.

Понимая, что так можно перестараться, Фадж жестом приказал временно прекратить пытку.

— Ну, передумал? — спросил он, когда Малфой немного пришел в себя.

— Нет, — в отрицании мотнул головой привязанный к стулу арестант. Воспоминания о твердости и силе воли предков придали Малфою сил. Да и истерика показавшего слабину министра, всегда спокойного до чопорности королевского дворецкого (как-то в детстве пообщался по случаю), здорово порадовала. — Я не предам Его, Корнелиус. Твои усилия сломать или купить меня — тщетны. Можешь возвратить меня обратно, можешь убить, но я все равно ничего тебе не скажу. Не могу и… не хочу.

— Что ж. Ты выбрал свою судьбу. Думаешь, ты такой уникальный? Думаешь, тебя некем заменить? Ха! Найдутся и другие, не желающие сгнить в Азкабане заживо… — Фадж, будто ему пришла в голову какая-то неожиданная мысль, на мгновение запнулся. — Хм… Да. Не найдутся, а уже есть… Есть другой лорд, с которым я смогу договориться! — кивнул он сам себе и пошел в сторону выхода.

Несмотря на неказистость помещения, различными защитными артефактами оно было оснащено по высшему разряду. В их числе были и антиаппарационные барьеры. Конечно, об этом домике в глуши как бы никто кроме Фаджа и Долиша не знал, но…

— Что делать с Малфоем? — спросил аврор у вновь надевшего маску спокойной доброжелательности министра.

— Сотри ему память за сегодняшний день и запихни обратно в камеру. Бумаги на посещение возьмешь где обычно.

— Подлечить?

— Да… Хотя, нет. Пусть знает!

— Но…

— Сдохнет, и Мордред с ним! Все вопросы — к дементорам…

Глава 91. Работа на Отдел Тайн. Часть I