Диктаторы и террористы

Пойманный Радован Караджич и все еще скрывающийся Ратко Младич обвиняются в геноциде (резня в Сребренице), военных преступлениях (террор против Сараева и захват военнослужащих ООН) и преступлениях против человечества (организация концлагерей).

…Ах, какой душка Радован Караджич, завороженно токовал Проханов по «Эху». Горние выси духа… Борец за святую идею, настоящий национальный герой… Все эти дни ему вторят разные голоса. Как низко пали сербские власти, выдавая его в лапы Гааги. Вот уж истинное предательство национальных интересов и подлинное преступление… И если бы это были только Зюганов с Жириновским. С них взятки гладки.

Подумаешь, кровь, сколько ее невинной было пролито за святое дело!..

И в самом деле, сколько великих идей вдохновляли человечество в одном ХХ веке! Неужто ради победы пролетариата во всемирном масштабе, или успеха социалистической революции в одной стране, или «Lebensraum» для страны, которая превыше всего, ради торжества расы, класса, нации или веры, в конце концов, для достижения всеобщего счастья нельзя позволить себе немножечко геноцида, военных преступлений и преступлений против человечности?

Как ни странно, нельзя. К концу ХХ века международное правосознание пришло к консенсусу на этот счет. Никакая идея не оправдывает таких преступлений. Суд в Гааге – проявление и инструмент этого правосознания. Несовершенный, но действующий. На скамье подсудимых – «герои» югославских боен со всех сторон: сербы, хорваты, босняки, косовские албанцы. Сербов больше? Так и Сербия больше всех остальных. И роли они играли самые первые, никому не хотели уступать.

К слову сказать, каждое из расследуемых в Гааге преступлений имеет строгую дефиницию и требует неопровержимых доказательств. Это наши отечественные краснобаи могут публично разбрасываться обвинениями типа «геноцид», клея его куда ни попадя, хоть к печальной российской демографии. Единственным эпизодом, который суд в Гааге трактовал как подпадающий под определение «геноцида», была как раз резня в Сребренице. Из законченных дел обвинение по этой статье было выдвинуто лишь двоим ее участникам. Притом в ослабленной формулировке – «соучастие в геноциде».

Так что суд Караджичу грозит объективный. И рядом с ним очень скоро окажется его подельник Младич, в этом можно не сомневаться. Первые годы своего «бега» он жил открыто в Белграде, даже не отпуская бороды. Как и Караджич, он был под негласной охраной могущественных сил (высшие чины армии и безопасности были верны прошлому). Да и народ бы их не отдал. Нужно было время, чтобы горький реализм возобладал над эмоциями. Вехой стало формирование весной этого года коалиционного правительства из демократической партии Бориса Тадича и социалистов, чьим неоспоримым лидером еще не так давно был… Слободан Милошевич. Вчера даже невозможно было представить себе, чтобы представитель этой партии подписался под выдачей кого угодно в Гаагу, а сегодня пост министра внутренних дел занимает именно социалист. И самое главное – Социалистическая партия высказалась за европейский выбор для Сербии. Эта метаморфоза – самое принципиальное и многообещающее, что произошло в многострадальной стране. Элита освобождается от гипнотического наваждения, в котором реальные национальные интересы подменяются национальными мифами.

В 2003 году молодой премьер Зоран Джинджич принял решение выдать Слободана Милошевича Гаагскому суду. И получил пулю от профессионального патриота. Прошло пять лет. В июле 2008 года молодой президент Борис Тадич принял решение выдать Радована Караджича Гаагскому суду. Нетрудно понять, до какой степени он уверен, что это необходимо его стране.

Возможно, историки зафиксируют: этим решением Сербия перешла Рубикон. Выход из темноты прошлого не станет марш-броском. Но самые трудные шаги – первые.

Июль 2008 г.

PS.

24 марта 2016 года Суд в Гааге приговорил Радована Караджича к 40 годам заключения.

Сребреница и Катынь

Прошлое не умирает, особенно когда его убивают, особенно когда его закапывают живьем в безымянной могиле. Такое прошлое безнадежно отравляет жизнь последующих поколений.

В мартовско-апрельские дни 2010 года неожиданно встретились два страшных призрака недавней истории – Сребреница и Катынь. В Белграде с высшего официального уровня раздались слова покаяния. Сербские законодатели приняли резолюцию, которая гласит: «Парламент Сербии сурово осуждает преступление, совершенное против боснийско-мусульманского населения Сребреницы в июле 1995 года». Словами этой резолюции страна «выражает соболезнования и просит прощения у семей жертв за то, что не все было сделано, чтобы предотвратить трагедию». За резолюцию проголосовали 127 депутатов из 250. Закончившиеся парламентские дебаты заняли 13 часов. Незакончившиеся, непарламентские – 15 лет.