Диктаторы и террористы

К 1994 году местная политическая сцена была аранжирована донельзя просто и контрастно. Власть утвердилась за хуту, их в стране большинство. А это в представлении власть имущих означало, что мы, хуту, хозяева, а они, тутси – непрошеные гости. В 1973 году детям тутси было запрещено учиться в средней школе, не говоря уже о высшей. Столь прямолинейная политика привела к массовому бегству тутси в соседние страны. В 1990 году вспыхнула гражданская война, в которой повстанцы – тутси добились заметных военных успехов. Президент Жувенал Хабиариман (хуту) вынужден был согласиться на замирение и коалиционную с лидерами тутси формулу правления. 6 апреля 1994 года вместе с президентом соседней Бурунди Киприаном Нтариамира (тоже хуту) он возвращался с переговоров в Танзании, где уточнялись условия соглашения. При посадке в Кигали самолет был сбит двумя ракетами «земля – воздух». Оба президента погибли.

И тогда взорвался апокалипсис.

В течение ста дней страна была завалена трупами. Хуту убивали тутси везде, где их находили, забивали мачете – сосед соседа, родные близких – мужчин, женщин и детей, и нигде им не было пощады – ни в церкви, ни в школе, ни в больнице. Один из выживших рассказывает, что его мать выпрашивала себе как милость смерть от пули вместо мачете, но пуля оказалась слишком дорогой… Благодатная страна («тропическая Швейцария в сердце Африки»), по которой протекает река Кигара, прежде чем водопадом низринуться в озеро Виктория, превратилась в кромешный ад. Со словами «Отправляйтесь к себе в Эфиопию» в Кигару сбрасывали трупы, и они плыли по ней, неделя за неделей, пока не исчезали в самом красивом озере Африки.

Это был геноцид.

Геноцид – это когда все человеческие законы и нормы отменяются. Невиновных не остается, в преступлениях обязаны участвовать все. Выбор сужается до крайности: ты присоединяешься либо к убийцам, либо к убитым. Десять процентов погибших в те дни и ночи в Руанде – «свои чужие», хуту, которые хотели остаться в стороне.

Существенной частью кампании геноцида была абсолютно повсеместная, практически не знающая исключений оргия насилия над женщинами. В докладе, подготовленном Организацией Африканских Государств в 2000 году, говорится: «Можно с уверенностью утверждать, что практически все женщины, пережившие геноцид, подверглись изнасилованию или иным формам насилия…» Международный уголовный суд для Руанды счел необходимым специально зафиксировать это в своем решении 1998 года: «Сексуальное насилие составляло интегральную часть процесса уничтожения тутси как этнической группы»…

Зачем я это рассказываю? На это есть две причины.

С некоторых пор «геноцид» – одно из самых популярных ругательств в отечественном лексиконе. За что костерили «антинародный режим Ельцина» Зюганов и Ко? За «геноцид». А какой легальный счет пытался выставить Следственный комитет при Генпрокуратуре РФ Саакашвили за Южную Осетию… «Геноцид» – нечто вроде абсолютного оружия или «окончательного решения», которое с некоторых пор взяли на вооружение профессионалы пропагандистских схваток. Как правило, без должных оснований.

То, что рождаемость в последние десятилетия века в России (и не только в ней) стала ниже смертности, плохо. Но у отрицательной демографии совсем иные причины…

У каждого преступления есть свое имя. Артобстрел собственного города – преступление против человечества. Изгнание жителей из родной деревни – этническая чистка… Квалификации преступлений не взаимозаменяемы, и их не надо путать. Даже когда голодомор 30-х годов называют геноцидом, это вызывает сомнения, правда по другой причине. Тут точней определение демоцид. Жертвы голодомора исчислялись сотнями тысяч и миллионами, но выбор определялся не по национальному, а по социальному признаку.

Не бывает хороших преступлений, однако же из всех преступлений против человечества выделяется преступление страшней Судного дня – геноцид и демоцид. Девальвировать его кощунственно. Игнорировать – преступно. Именно это произошло в случае с Руандой.

Бывшие колониальные державы увлеченно играли в свои гроссмейстерские постколониальные игры («франкофоны» против «англофонов»), смысл которых заключался в том, как не допустить усиления влияния конкурентов на своей «канонической» территории, пусть даже и бывшей. Члены Совета Безопасности ООН интриговали друг против друга, к примеру, Великобритания против США, блокируя любую возможность эффективного решения, да никто и не рвался к таковому. Мало ли что происходит в темном углу Черного континента? «Трайбализм. Межплеменное насилие»… «Вспышка старой этнической вражды»… «Нарушение прекращения огня»… «Провалившееся государство»… В общем, что с них взять, нас это не касается… Таков был негласный консенсус. Интернациональная дипломатия с редким единодушием отказывалась употреблять слово «геноцид» применительно к этой ситуации. Иначе международному сообществу пришлось бы действовать, а действовать никто не хотел. ООН ретировалась из Руанды в самом прямом смысле этого слова.