Диктаторы в зеркале медицины

Последняя фраза соответствовала намерениям губернатора, но не соответствовала истине. Доктор Шортт, обладавший благодаря своему возрасту наибольшим авторитетом среди присутствовавших коллег, нашел печень однозначно увеличенной. Однако он должен был подчиниться генералу Риду, который потребовал сделать четкое различие между определениями «большая» и «слишком большая». В конце концов доктор Шортт откорректировал свою формулировку и продиктовал: «Печень, возможно, больше нормы».

Политическая подоплека обоих британских протоколов ясна как день: они были призваны недвусмысленно показать всему миру, что во время ссылки с Наполеоном хорошо обращались и он нормально питался. Поэтому было особенно важно указать на тот факт, что к моменту своей смерти он, несмотря на тяжелую болезнь, обладал приличным запасом жира. Далее, необходимо было энергично пресечь слухи о том, что во время ссылки на суровом тропическом острове Св. Елены Наполеон приобрел заболевание печени. Поэтому из протокола вскрытия должен ясно следовать вывод, что Наполеон умер естественной смертью, которая явилась следствием неизлечимого хронического недуга, не имеющего никакого, пусть даже Косвенного, отношения к условиям его заключения. Казалось, что официальный отчет доктора Шортта от мая 1821 года, в котором к качестве причины смерти указана карцинома желудка, заболевание, нередкое в семье Бонапарт, блестяще решил эту задачу. Ведь из протокола вскрытия со всей очевидностью следовало, что естественное закрытие прободения желудка за счет образования спайки наружной поверхности желудка с левой долей печени продлило жизнь больного, ибо в противном случае выход содержимого желудка в брюшную полость вызвал бы немедленную смерть при совершенно здоровой печени.

Для того, чтобы отмести всякие подозрения, губернатор потребовал от сговорчивого доктора Шортта на всякий случай вычеркнуть злополучную фразу «Печень, возможно, больше нормы» и заменить ее словами: «За исключением спаек, порожденных болезнью желудка, в печени не обнаружено патологических изменений». Доктор Шортт все же снабдил оригинальный отчет примечанием: «Вычеркнутые слова удалены по распоряжению сэра Хадсона Лоу», чем он надеялся реабилитировать себя перед потомками за навязанное ему изменение текста, противоречащее врачебной этике.

Понятно, почему в подобной обстановке Антоммарки отказался подписать официальный британский протокол. Позже Антоммарки объяснил свой поступок следующим исполненным страсти пассажем «Вдруг я увидел, что ко мне направляются доктора Шортт, Митчелл и Бертон, вышедшие из квартиры адъютанта. Я уже говорил, что эти господа присутствовали на вскрытии, но участия в нем не принимали. Теперь им вдруг пришло в голову, что они должны составить протокол. Более того, они его уже составили и принесли мне на подпись. Я не согласился. Какое мне, собственно, дело до английской бумажки? Я был врачом Наполеона, я производил вскрытие, я и должен составлять о нем отчет. Я ничего не собирался подтасовывать, мне нечего было скрывать, я предложил им экземпляр моего отчета, но они сделали вид, что его не существует». И он передал душеприказчикам Бертрану и Монтолону собственный краткий отчет, содержание которого в значительной степени совпадает с текстом английских врачей, но в котором однозначно сказано, что «печень отечна и размеры ее превышают норму».

Протокол вскрытия, составленный Антоммарки, обладавшим необходимыми профессиональными качествами, имеет, естественно, большую ценность, нежели документы, составленные его британскими коллегами, присутствовавшими при событии лишь в качестве зрителей. Но все же, к сожалению, и в этом отчете проявляются политические мотивы, выводы сформулированы не столь догматично, и в целом отчет также не дает желаемой ясности. Следует, однако, иметь в виду, что патологоанатомические описания того времени основывались исключительно на результатах визуального наблюдения, гистологические исследования не проводились, а детальное описание язвенной болезни желудка было опубликовано Жаном Крювейе лишь 10 лет спустя. В своем первоначальном коротком отчете Антоммарки поддержал официальную версию карциномы желудка, по всей видимости, лишь потому, что опасался мстительной реакции губернатора и слишком хорошо знал судьбу своих предшественников. Однако, возвратясь в Европу, он дал понять, что на диагнозе «рак желудка» настаивали именно британские врачи. В действительности же Наполеон умер не от этого фамильного недуга, а от гастрогепатита — ничего не говорящий термин, не позволяющий сделать никаких целенаправленных выводов. Неуверенность в своем мнении доказывает тот факт, что в подробном отчете о вскрытии, опубликованном в 1825 году, он вновь присоединился к общеизвестному мнению о том, что причиной смерти Наполеона является карцинома желудка, хотя бросается в глаза, что его версия не столь убедительна и категорична, как британские протоколы.