Диктатура пролетариата

Как все рабочие классы, так и крестьянство требует демократии. Оно прекрасно чувствует себя при демократии, как о том свидетельствует Швейцария и Соединенные Штаты. Но политические интересы крестьян редко выходят за пределы его волости, в противоположность интересам пролетария, освобождение которого необходимо в силу той преобладающей роли, которую он играет в государстве. Крестьянину будет мил всякий император, лишь бы он был крестьянским императором, охраняющим его собственность и интересы. Он будет противиться всякой попытке восстановления царского режима, который связан у него с представлением возвращения старого, смертельно ненавидимого им крупного землевладельца. Но диктатор, который сумел бы обеспечить ему его владение и создал бы такие условия, при которых он все внимание мог бы обратить на обработку полей и выгодную продажу продуктов, такой диктатор при известных обстоятельствах был бы столь же желанным, как и республика. Такому диктатору прокладывается путь уничтожением демократии, провозглашением диктатуры одного класса, являющейся в действительности диктатурой одной партии и, как заявил сам Ленин, может быть даже диктатурой отдельных лиц. В своей речи 28-го апреля он говорит:

“Чем ближе мы к полному подавлению буржуазии, тем опаснее становится для нас элемент мелкобуржуазного анархизма. Борьба против него может вестись только силой. Если мы не анархисты, мы должны признать необходимость государства, т. е. насилия, необходимого для перехода от капитализма к социализму. Форма насилия определяется степенью развития означенного революционного класса, так же как и особыми обстоятельствами, например, реакционной войной, формой сопротивления крупной и мелкой буржуазии. Поэтому нет принципиального противоречия между советской, т. е. социалистической демократией, и п р и м е н е н и е м д и к т а т о р с к о й в л а с т и о т д е л ь н ы м и л и ц а м и”.

Для русского пролетариата всего опаснее, если крестьянам привьется надолго идея, что диктатура, т. е. лишение прав всякой оппозиции, уничтожение избирательного права, свободы печати и организации для всякого враждебного класса, что все это есть наилучшая и наиболее соответствующая интересам рабочих классов правительственная форма. Что будет тогда с городскими рабочими, если вспыхнет конфликт между ними и громадной массой русского крестьянства, признающего эту диктатуру? И что будет с рабочими, если рухнет их собственная диктатура? Альтернатива диктатуры одной партии есть ее уничтожение. Диктатура ведет к тому, что находящаяся у власти партия всеми средствами — чистыми и нечистыми — должна стремиться удержаться, потому что падение ее диктатуры есть гибель самой партии.

Совершенно иначе дело обстоит с демократией. Она означает господство большинства, но также и охрану меньшинства, равноправие, одинаковое участие во всех политических правах для каждого, к какому бы классу он ни принадлежал. Пролетариат повсюду глубоко заинтересован в демократии. Где составляет он большинство, там это большинство и есть орудие его господства, а там, где он в меньшинстве, — там демократия является для него наилучшим условием борьбы для его утверждения, для вынуждения уступок и для его развития. Политика, которая стремится увековечить такое случайное стечение обстоятельств, которое позволило бы пролетариату, хотя и в меньшинстве, достигнуть, в союзе с одним из других классов, власти, такая политика — политика близорукая. Пролетариат сам разрушил бы почву, которая одна, при изменившихся условиях, могла бы дать ему возможность стать на ней твердой ногой и вести дальнейшую работу и дальнейшую борьбу.

Сомнительно, добился ли русский пролетариат действительных практических приобретений, а не декретов, при советской республике больше, чем он добился бы при Учредительном Собрании, в котором так же, как и в советах, преобладали бы социалисты, хотя и иного оттенка. Но несомненно, что если советская республика потерпит крушение, вместе с ней могут рухнуть и все завоевания русского пролетариата.

Если бы Учредительному Собранию удалось укрепить демократию, тогда были бы закреплены и все приобретения, которые мог бы завоевать индустриальный пролетариат при демократии и только при ее помощи. Наши надежды на то, что русский пролетариат не утратит плодов революции, покоятся на том, что диктатуре не удастся вытравить у русского народа демократическое сознание и что в конце концов после хаоса, вызванного гражданской войной, он все же выйдет победителем.

Не в диктатуре, а в демократии будущее русского пролетариата.

10. НОВАЯ ТЕОРИЯ

Мы видели, что ни с общей теоретической точки зрения, ни с точки зрения особых русских условий метод диктатуры не обещает пролетариату хороших результатов, но, чтобы понять его, нужно рассмотреть эти условия.