Диктиона и планета баларов (СИ)

— Те, кто могут остановить наш мир на самом краю пропасти. Так сказали жрецы.

— Какой пропасти? — спросила я. — По-моему, у вас всё в порядке.

— История таких маленьких планет, как наша, держится на одной-двух личностях в каждую эпоху. Столп нашей эпохи может обрушиться в любой момент.

— Вы говорите о короле?

— У вас есть глаза, уши и сердце. Я не вправе ничего объяснять.

Кабина лифта остановилась, и дверца распахнулась. Я даже зажмурилась от неожиданности. Яркий свет ворвался в маленькую каморку, а вместе с ним целый букет ароматов и музыка. Такой музыки я ещё не слышала. Мощные аккорды удивительно чистого тона заполняли всё пространство, сливаясь с этим ярким светом. На миг мне показалось, что они окутывают меня серебристым шатром энергетической защиты, проникая в душу, заливают её белым пламенем радости и поднимают над полом, над дворцом, над миром

— Да… — восторженно протянул рядом со мной Тахо, а Донгор жестом предложил мне идти вперёд.

Я вышла из кабины и сразу же оказалась в высоком зале, облицованном молочно-белым янтарем, как я до сих пор называла про себя этот материал. Прямо передо мной широкая белая лестница вела наверх, на просторную террасу над залом. Перила были увиты ярко-зелёными и пряно пахнущими гирляндами. Как ни странно, но больше о самом зале сказать было нечего. Здесь не было ни колонн, ни скульптур, но он производил впечатление чего-то прекрасного и величественного, может, как раз за счёт этой кажущейся простоты.

По залу бродили группами гости в ярких нарядах. Мужчины в обтягивающих костюмах, при мечах и с художественно взъерошенными причёсками. Женщины в длинных широких юбках с разрезами, демонстрировавшими их ноги, и тугих лифах с прорезями в самых неожиданных местах. На головах у них были такие сооружения, каких я не видела доселе даже на планетах, славящихся самыми экстравагантными модами. И все эти люди были напудрены и накрашены, как бездарные комедианты. В этом блистающем и простом зале они выглядели ещё более гротескно, чем можно было ожидать.

— Короли наверху, — сообщил Донгор, склонившись ко мне.

Я кивнула и посмотрела на верхнюю площадку лестницы. Вид гостей уже подпортил мне настроение. Даже впечатление от прекрасной музыки как-то притупилось. А тут ещё мимо нас прошёл ссутулившийся Реймей, такой будничный и мрачный в своей чёрной мантии. Он словно не замечал, какой контраст составляет с окружающими. В его руке покачивался небольшой сундучок, и он деловито шёл через зал к лестнице.

Наверху стояла группа людей. Среди дам и кавалеров я сразу же выделила примечательную пару. Двое высоких мужчин с чеканными чашами в руках стояли рядом и осматривали зал. Они были непохожи, но всё же что-то общее в них было, несомненно.

Первый в чёрных узких штанах, длинных сверкающих, как мокрая клеенка, сапогах и яркой малахитовой куртке с глубоким круглым вырезом, обнажавшим бледную, хотя и мускулистую грудь, был худощав и изящен как мальчик. Его длинные голубовато-белые волосы тонкими прядями, напоминающими перья птицы, торчали во все стороны в хорошо продуманном беспорядке. Длинное узкое лицо было красивым и надменным, а зелёные кошачьи глаза смотрели внимательно и немного хищно. На шее у него висела толстая цепь из голубого металла с огромным круглым медальоном, с которого не менее пристально взирал на мир ещё один, эмалевый глаз.

Второй был шире его в плечах. Он вообще отличался прекрасным телосложением, выдающим сильного и хорошо тренированного воина. В красном костюме с широким плащом, пряжками пристегнутом к рукавам на уровне запястий, локтей и плеч, он был похож на огненную птицу. Это сходство ещё более подчеркивал странный убор на его густых чёрных волосах. Это была птичья голова с хищно загнутым клювом и мерцающими глазами. Перья сливались с вороной гривой кудрей и опускались на спину. Бледное от белой пудры лицо портили острые, запавшие скулы. Но всё же это лицо было прекрасным, благодаря необыкновенным чёрным глазам, в которых светились и редкий ум, и отчаянная отвага, и странная тоска. Как бы там ни было, но я видела перед собой яркую, исключительную личность.

— Вы узнали короля? — прошептал Донгор.

— В красном, с птицей.

— Да, это он, — с гордостью и печалью произнёс тот.

— Он очень болен? — неожиданно спросила я.

— Увы…

Вот и объяснение этим обтянутым скулам и тоскливому взгляду, подумала я, чувствуя огромную симпатию к этому человеку. Так иногда бывает, увидишь кого-то и вдруг начинаешь испытывать искреннее беспокойство за него, и желание помочь.