Дилемма

Я ПОВОРАЧИВАЮ ОБРАТНО К АВТОСТОЯНКЕ. Народу уже побольше, прохожие толкаются, кучками идут семейства. Кто-нибудь из них знает про катастрофу? Никаких опечаленных лиц я не вижу, жизнь идет своим чередом. А может, они знают, но, раз трагедия случилась не здесь, их это никак не касается. Самолет летел из Каира в Амстердам, и большинство тех, кого затронула авария, вероятно, египтяне и голландцы. Всем остальным, как только миновало первоначальное потрясение, в общем-то наплевать, пусть даже такая отстраненность кажется мне неправильной. В моем сознании вновь всплывает Марни. Надо срочно домой, вдруг она позвонит туда? Не хочу, чтобы Джош подходил к домашнему телефону и слышал ее, когда она в истерике.

Сколько ей одной куковать в Каирском аэропорту? Страшно представить, что она сейчас испытывает. Досаду, раздражение, испуг – она же совершенно не готова к таким испытаниям, у нее нет жизненного опыта, который помог бы ей справиться. Я должен быть с ней. Мне надо быть с ней.

Я останавливаюсь и озираюсь вокруг. Где-то рядом есть турагентство. Они сумеют мне помочь. Я смогу попасть на рейс до Каира. Найти там Марни. Я снова иду, потом перехожу на бег, прорываясь сквозь толчею. Вот он, офис турагентства.

Внутри я единственный клиент. Молодая сотрудница, по виду не сильно старше Марни, только блондинка, а не темноволосая, поднимает на меня взгляд и профессионально улыбается:

– Я могу вам чем-то помочь?

– Добрый день, да, я хотел бы билет до Каира.

Лицо ее тут же принимает обеспокоенное выражение. Она-то наверняка уже знает про авиакатастрофу, она ведь не отрывалась от телефона. Интересно, их готовят к таким ситуациям? Когда входит клиент и просит билет до того самого места, где только что рухнул самолет? Я не смотрю на нее, надеясь, что она не собирается упоминать эту трагедию.

– Когда вы предпочли бы вылететь? – осведомляется она.

– Сегодня же, если можно.

Мой голос даже мне самому кажется каким-то странным, чужим. Она еще раз бегло улыбается мне.

– Может быть, присядете? А я пока проверю, что у нас есть.

Я не хочу присаживаться. У меня что-то вроде приступа клаустрофобии.

– Похоже, сегодня не получится, – осторожно произносит она. – С полетами до Каира некоторая неувязка. – Она делает паузу. – Я могу посмотреть, есть ли рейс до какого-то другого египетского аэропорта.

– Нет, мне обязательно надо именно в Каир.

Она оглядывается назад, на открытую дверь, ведущую в другие офисные помещения, но там нет никого, кто бы ей помог.

– Возможно, найдется что-то на завтра, – говорит она, снова поворачиваясь к компьютеру. – Вы готовы рассмотреть такой вариант?

Я так и сяк прокручиваю в голове эту идею. Сейчас я хочу одного – побыстрей добраться до Марни. Ждать целых двадцать четыре часа кажется невозможным. А если Марни уже там не будет, когда я прилечу? Если она к тому времени пересядет на другой рейс? Я пытаюсь рассуждать логически. Если сегодня нет рейсов в Каир, то и из Каира, скорее всего, никакие самолеты не отправляются, и Марни, видимо, никуда не денется. И потом, я же знаю Марни, она наверняка перепугалась и не захочет сразу же садиться на другой самолет. Ей всего девятнадцать, она еще слишком юная для всего этого. Сейчас ей наверняка хочется лишь поговорить со мной и с Лив. И знать: за ней кто-то прилетит.

– Тогда завтра, – говорю я сотруднице турагентства.

– Есть рейс, который отправляется из лондонского Хитроу в десять тридцать утра. Возможна отсрочка вылета, – поспешно добавляет она.

– Беру.

– Когда вы хотели бы вернуться?

Вопрос приводит меня в еще большее недоумение. Я ведь понятия не имею, что произойдет, когда я туда прилечу. Если Марни пристроили на какой-то рейс до Лондона, мне надо лететь в Лондон тем же самолетом, но откуда мне знать, на какой рейс ее посадят? А если мы с ней решим, что ей пока лучше вообще забыть об этой поездке и вернуться в Гонконг?

Слишком много возможных сценариев, слишком много вариантов. Пот начинает скапливаться у меня под мышками, проступает на лбу, у кромки волос. Турагент глядит на меня расширенными глазами. Такое ощущение, что мы оба даже не мигаем.

– Пока не знаю, – отвечаю я наконец. – Пока просто в одну сторону.

Она кивает, сверяется с экраном компьютера, снова поднимает на меня глаза:

– Один билет?

Я уже готов ответить «да», но тут вдруг понимаю, что Ливия захочет полететь со мной. Она тоже захочет туда попасть. Узнав эту новость, она почувствует то же самое, что и я, ей отчаянно захочется своими глазами увидеть Марни, быть с ней. Она не пожелает дожидаться ее дома.

– Нет-нет, два билета, пожалуйста.

Она кивает:

– Пятьсот четырнадцать фунтов за два билета. Авиакомпания «Луксор».

– Хорошо, хорошо.

– Имя?

– Извините?..

– Мне нужно ввести имена пассажиров.

– Ах да. Оливия Харман и Адам Харман.

– Ваш рейс прибывает в Каир завтра в шестнадцать пятьдесят по местному времени.

– Спасибо.

Я тут же отбиваю эсэмэску: