Дилемма

– Пойду пообщаюсь с гостями, – объявляю я, бегло улыбнувшись Эми. – Еще увидимся.

Я поворачиваюсь и вижу, что всего в нескольких шагах от меня стоит Роб. Мне хочется бежать, но я, как кролик, застигнутый сверканием фар на ночном шоссе, не в силах сдвинуться с места. И тут Макс, направляясь к Эми, натыкается на Роба, едва не сшибая его с ног, но у Роба сложение регбиста, и он сохраняет равновесие.

– Да ты никак уже напился, – добродушно говорит он Максу, ведь это же Роб, всеобщий лучший друг. Я не пытаюсь услышать продолжение разговора и поспешно ныряю в опустевший шатер. Мне надо хотя бы несколько минут побыть одной.

Прижав ладони к лицу, я чувствую, как у меня горят щеки. Безумие думать, что мне удастся весь вечер избегать Роба, рано или поздно мы столкнемся с ним лицом к лицу. Он так и будет искать меня в толпе, он ведь совершенно не понимает, почему бы нам не поболтать. Я запоздало соображаю, что мне надо было вчера отправить ему имейл и попросить его сегодня не приходить, прикинуться больным, чтобы Джесс могла прийти, написать, что я знаю про него и Марни.

Но тогда бы он рассказал Марни, что я знаю. А мне надо сначала поговорить с ней, услышать всю историю с ее точки зрения. Сделать это прежде, чем Роб научит ее, что говорить, прежде чем у нее будет время придумать, что лучше соврать мне о том, как и когда все началось. Пусть даже это будет вполне благонамеренное вранье, чтобы выгородить Роба. А если мне удастся застать ее врасплох, я хочу спросить у нее, понимает ли она весь масштаб того, что она натворила. Потому что я не верю, чтобы она это осознавала. Не верю, что она погрузилась в эту связь с открытыми глазами. Она не могла осознавать, что, когда все узнают об их романе, Адам никогда больше не будет разговаривать с Робом, и это скажется на его дружбе с Нельсоном. Вряд ли она осознавала, что Нельсон тоже может прекратить всякое общение с Робом, что скажется на отношениях во всем их семействе. Вряд ли она понимает, что Джесс, возможно, никогда больше не станет со мной разговаривать. И что Кирин придется разрываться между нами, потому что Джесс ее невестка, жена брата ее мужа. Марни вряд ли понимает, какую боль то, что она натворила, причинит Джошу, а для Клео сущим кошмаром будет узнать, что у ее лучшей подруги связь с ее отцом. Невозможно, чтобы Марни все это понимала. Потому что, если она это понимает, я вряд ли сумею когда-нибудь ее простить.

21:00–22:00 Адам

– ПА?..

Я вынужден отвлечься от разговора с Иззи.

– Да, Джош?

– Извини, что я вас прерываю. Тетя Иззи, можно мне украсть у вас моего папу? На минутку?

– Конечно. И заставь его принять что-нибудь от мигрени, он ужасно выглядит.

– Может, к тебе в сарай пойдем? – предлагает Джош.

Я поворачиваюсь, чтобы идти за ним, и вижу, как Эми что-то говорит Робу и Максу. Вижу, как Макс притворяется, что слушает, но на самом деле глядит на что-то или на кого-то другого. Проследив за его взглядом, я обнаруживаю, что этот взгляд сосредоточен на Ливии, которая как раз сейчас скрывается в шатре. Он смотрит на нее до того странно, что я даже приостанавливаюсь, окончательно выведенный из равновесия. Что происходит между Ливией и Максом?

– Идешь, па? – окликает меня Джош.

Мы протискиваемся в сарай, Джош прислоняется к верстаку, скрестив руки на груди. Я вспоминаю, что мне следовало найти фотографию кольца, чтобы подарить Ливии хотя бы снимок.

– Я ничего подходящего не нашел, – говорю я ему.

– Ты о чем?

– Я про фотографию.

Он набирает в грудь воздуху и произносит:

– Извини, па, но я не поеду.

– Куда не поедешь?

Он что, правда думает, что я хочу, чтобы он сам поехал за кольцом? Да и ювелирный уже закрыт.

– В Нью-Йорк.

– В Нью-Йорк?

– Да. Я не хочу ехать на стажировку.

Я думал, что он скажет совсем другое, и мне требуется несколько секунд на то, чтобы сообразить, о чем речь.

– Вот как, – говорю я наконец. – Ну ладно.

Он с усилием отталкивается от верстака и начинает расхаживать по сараю взад-вперед.

– Я знаю, тебя это наверняка… разочаровало, – говорит он. – И я знаю, что причина… почему я не хочу ехать… довольно жалкая. Понимаешь, я люблю Эми и не хочу от нее… отрываться. На целый год. Эти полгода, когда я учился в Бристоле, а она в Эксетере, дались нам с трудом. – Он издает смущенный смешок. – Па, мне кажется, она та самая, единственная. Мне правда так кажется. Я понимаю, мне всего двадцать два… ну, почти двадцать три… и я не очень давно с ней знаком, но в Эми есть что-то такое…

– Джош, – перебиваю я его. – Ничего страшного. Все нормально. Никаких проблем. Если не хочешь ехать в Нью-Йорк, не надо.

Несколько секунд он непонимающе глядит на меня. Потом по его лицу разливается облегчение.

– Правда? – недоверчиво произносит он.

– Да. – Я мучительно сглатываю. – Жизнь слишком коротка. Делай то, что приносит тебе счастье, вот и все.

Он медленно качает головой:

– Ты не представляешь, как я беспокоился насчет того… как я скажу тебе об этом.

– Почему беспокоился?

– Потому что ты же мне сам подыскал эту стажировку.

– Это не значит, что ты обязан туда ехать.

Он проводит пятерней по своей шевелюре.