Дилер реальности

— Ладно. Но подумай сам. Мизрахи создает технологию, которая подпольно используется для развлечения публики. Я слышал, что расчет был на медицину и образовательные цели, то есть по сути — изобретение полезное. И вот кто-то находит способ скопировать его и использовать для менее безобидных целей.

— Так всегда происходит — и с наркотой, и с гаджетами. К чему ты ведешь?

— Да, но потом вмешивается государство и начинает запрещать некоторые виды использования технологии. Буквально ловит юзеров и дилеров, арестовывает, штрафует, сажает. Зачем вся эта суета?

— И слава богу! Знаешь, как из-за этого взлетают цены? И спасибо легавым, будь они неладны. Лучший маркетинг — что-нибудь запретить.

— Но не логичнее ли было государству надавить на самого изобретателя? Чтобы что-то поменял в алгоритмах и заблокировал незаконные виды использования?

Похоже, Сумо ни разу об этом не задумывался. Шевелить мозгами — это вообще не его хобби. Он засопел, что-то прикидывая в уме, затем пожал плечами:

— Насколько я в этом разбираюсь, попытки делались. Но мы их всегда обходили, дело техники.

— То есть ты хочешь сказать, что величайший техногений нашего времени, Игаль Мизрахи, не может создать непробиваемую защиту для своих алгоритмов? Ты в это веришь?

— Не может или не хочет. Какая разница. Я лишь тебе говорю как знаток, все их блокировки взламываются довольно просто. Там слабость в самом алгоритме…

Сумо еще продолжал что-то говорить, съехав в непонятный мне техножаргон, но я его не слушал, потрясенный своей собственной мыслью. Я вспомнил лекцию Августы про новый виток эволюции и алгоритмы-законы, которым цифровые личности не просто подчиняются, но делают это с запрограммированным наслаждением. И вспомнил свое собственное наслаждение от происходящего, когда был частью террористической ячейки во время подключения с Линн. Но я же не был цифровой личностью в тот момент, а валялся на диване, с гаджетом-ракушкой в ухе! Или был?

А вот и первый пример — создатель алгоритма Memnotech, Мизрахи, который «не хочет» отбирать у порочных масс любимый новый наркотик, несмотря на все недовольство государства.

— А Мизрахи общается с Чопрой!

Сумо замолчал, и только тут я понял, что произнес последнюю мысль вслух.

— Чего? — переспросил он.

— Мне кажется, я знаю, кто настоящие поставщики этих твоих нелегальных воспоминаний, дружище!

— Эй, я тебе ничего не говорил!

— И не надо, Сумо. Простая логика. — Я настолько доволен своим открытием, что забираю у Сумо счет, который принес официант.

Цепочка связей «Транс-Реалити» начинает вырисовываться у меня в голове. Сначала автоцеркви, потом Memnotech, дальше Августа со своими «гипотетическими» цифровыми актрисами — все это начинает складываться в одну картину. Возможно, верхушка айсберга в форме небоскреба «Транс-Реалити» покоится на множестве пластов, одним из которых является распространение технологии Memnotech — легальное и нелегальное, и подсадка на эту технологию широких масс пользователей! Если увязать этот пласт с автоцерквями, «новой религией» и экспериментами с цифровой личностью (таких ли умозрительных, как утверждала Августа?) — вырисовывается глобальный и довольно зловещий замысел.

Я жму пухлую лапищу Сумо.

— Даже не представляешь, как ты мне сегодня помог, дружище.

— Не понимаю чем.

— Иногда просто полезно проговорить некоторые вещи с умным человеком.

Он усмехается, но тут же хмурит брови. Умным его называли нечасто.

— Эй, только не испорть мне бизнес своими расследованиями. Сейчас нелегальные воспоминания раскупаются лучше кокаина. И ни легализации, ни полного запрета мне не нужно, ясно?

— Поверь моей интуиции, Сумо, ни того ни другого не будет. Тут ведется игра покрупнее. Собирай свои дивиденды, раз есть такая возможность.

Когда Сумо выходит из ресторана, я замечаю, что у него новый телохранитель, еще более габаритный, чем он сам. «Шкаф» в кожаной куртке открывает перед моим дружком дверцу черного джипа, оба забираются внутрь, и машина уносится, а я возвращаюсь в офис. Похоже, дела у Сумо и правда идут неплохо.

х х х

Сегодняшнюю встречу Харон назначил в зоопарке. Я чуть не рассмеялся, когда увидел его маскировку — собиратель бабочек или профессор колледжа, что-то благостно обсуждая, прогуливается со своим студентом (это я) вдоль клеток с унылыми животными. Однако унылыми они, похоже, виделись только мне: разновозрастные дети в ярких футболках бегали по дорожкам с радостным визгом, что довольно сильно мешало нам разговаривать.

Как ни странно, мои озарения о связи технологии Memnotech, «Транс-Реалити» и Мизрахи, про автоматизированные церкви и рассуждения Августы — его едва интересуют. Сравниваю его вежливое молчание с оживленным обсуждением моей тренировки у Фо Ци и задаюсь вопросом: правильно ли я понимаю суть своего задания и роль Харона в нем? Однако вид у него был довольный, а значит, и мне беспокоиться не о чем.