Дилетантские детективы с животными

Мы ещё повоюем!

Я схватила телефон.

– Аркаша! Мне очень нужны твои мозги? Ну, что значит поздно? Ещё шести нет. Я знаю про твой режим. Не капризничай, дружок. Я вызвала тебе такси к подъезду. Жду тебя через пятнадцать минут.

Аркадий Моисеевич Альтштейн – талантливейший физик-оптик всех времён и народов и мой старый друг. Он просто не может нам не помочь!

– Ар-ркашшша! Ц-ц-ц! Ор-рехи! – Обрадовался Франтик.

Ровно через пятнадцать минут Аркадий входил в дверь. Ныть он начал прямо от порога.

– Я старый больной человек. Здравствуйте, Ирина Сергеевна. Рад вас видеть. Вы не представляете, голубушка, что со мной делает эта ужасная женщина. Она же из меня верёвки вьёт!

– Ой, Аркадий Моисеевич, у нас тут такие дела творятся, – защебетала в ответ Ира, – буквально и двух часов не прошло, как у Ольги Дмитриевны прямо под окнами человека убили. Она своими глазами это видела.

– Ой, девочки, у меня алиби! С пятнадцати ноль-ноль, до шестнадцати двадцати мне Николай делал массаж.

– Аркашка, не придуряйся! Никто в твоей невинности не сомневается. Просто нам можешь помочь только ты.

Я постаралась, как можно более толково рассказать про блеснувшее окно. Аркадий весь подобрался, как собака взявшая след.

– Время? – Отрывисто спросил он.

– 15:28, возможно минус две – три минуты.

– Почему ты решила, что окно закрывали, а не открывали?

– Я не видела потом открытых окон, хотя продолжала смотреть в ту сторону. Я заметила бы повторный отблеск. А окно, открытое в декабре надолго, заметила бы не только я.

– Ирочка, у тебя ведь окна выходят на запад? Пойдём, сходим к тебе, я кое-что прикину.

Когда они вернулись, Аркадий говорил на ходу по телефону:

– Игорёк, где там у нас солнышко было сегодня в 15:25? Ага, понял. Ну, спасибо, друг. С меня коньяк. Пока, пока.

Потом он что-то подсчитывал на листе бумаги и в телефоне. Затем предложил нам с Ирой выглянуть в окно. Дом напротив уже сиял, как новогодняя ёлка.

– Девочки, ярко-красное окно видите?

– Да.

– Отлично. Отсчитывайте от него четыре этажа вниз. Теперь шесть окон вправо. Нашли? Три следующих окна на этом этаже, плюс по три окна на двух этажах ниже и есть искомая зона. Точнее определить, извините, не могу.

– Волшебник! – С восхищением прошептала Ирина Сергеевна.

– Ах, драгоценная Ирина Сергеевна, если бы вы знали, что я до звонка этой кошмарной женщины лежал себе спокойно на диване с грелочкой на печени и слушал великого Брамса.

– Аркаша, ну, извини, – фыркнула я, – но без твоих гениальных мозгов мы бы не обнаружили, откуда стрелял убийца.

Но Аркадий, упорно не замечая меня, продолжал плакаться Ире.

– И вы представляете, Ирочка, ведь я когда-то был влюблён в это чудовище.

– Целых две недели, – уточнила я.

– Но моя мудрая еврейская мама сказала мне, что безопаснее играть со спичками на пороховой бочке, чем ухаживать за Ольгой.

– Покойная Софья Марковна и впрямь была очень мудрой женщиной, – признала я.

– Но если бы моя покойная мамочка могла бы сейчас видеть нас оттуда, – продолжал бубнить Аркадий, воздев палец к потолку, – она сказала бы мне: «Ты шимазл7, Аркашка! Если бы ты в своё время не послушал бы свою глупую мать, а женился бы на Оленьке, то не валялся бы теперь в обнимку с грелкой на диване и не пересчитывал бы коробочки со своими лекарствами, а носился бы, как дикий сайгак по горам с непроизносимыми названиями».

– Аркаша, я сама давно по горам не бегаю.

Но Аркадий, словно не услышав, продолжал:

– «А когда сил и здоровья для скачек по горам уже не осталось бы, вы бы вспоминали прежние подвиги, смотрели бы свои слайды, и были бы счастливы», – вот, что сказала бы мне моя мудрая добрая мамочка, – пробормотал Аркадий, и, ссутулившись, побрёл к двери, но был остановлен резким воплем:

– А ор-р-р-ре-ххи?

– Прости, Франтик, заболтался я что-то. Но ты же, знаешь, я к тебе, голубчик, никогда без орехов не прихожу.

Глядя на его согбённую спину, я устыдилась.

– Аркаша, – виновато пробормотала я, – может, чайку с нами попьёшь? А хочешь, я сейчас ужин спроворю?

– Спасибо, у меня режим и диета, – холодно и печально ответил гений.

– Ну, погоди, я хоть такси тебе вызову, – проблеяла я, чувствуя себя последней дрянью.

– Я машину не отпускал, знал, что у тебя совести хватит меня долго не задерживать, – захохотал Аркадий, – позвольте откланяться, милые дамы.

– Ну, артист, – пробормотала Ирина, – я едва не расплакалась.

– Аркашка – он такой. Он ещё не такое может. Ладно, Ира, давай скорее нужные окна отсчитаем от угла дома и сверху. А то мы их завтра не найдём.

Мы дважды проверили эти расчёты и записали на бумажке.

– И что мы с этим будем делать? – Спросила Ирина Сергеевна.

– Ну, мы можем вычислить место, где был преступник, – неуверенно пробормотала я.

Честно говоря, зачем это нам было нужно, я не представляла. Только, если вдруг, давешний мальчик-полицейский опять придёт ко мне за какими-нибудь подробностями.

На следующий день Ирина Сергеевна позвонила мне утром.