Читаем Дилогия: Концерт для слова (музыкально-эротические опыты); У входа в море полностью

Но он вряд ли меня услышал, хоть и улыбнулся в ответ, он не имел в виду ничего специального, просто приводил первые пришедшие в голову примеры… вот такие они, слова, совсем, как паутина, и человек не знает, куда его занесет со всем этим, а вот она, паутина, знает: речь идет единственно об особом веществе, секрете, который, однако, оставляет вполне реальные следы и даже может убить,

… я говорю о паутине, вы, наверное, знаете? О секрете, который выделяет паук…

Я знаю. Не нужно и отвечать, я знаю о пауках, как и о словах, поэтому оставила книгу о Терезе в покое, на книжной полке, думаю, навсегда, не желаю оплетать паутиной никого, а тем более — себя, но мне неприятно, когда мне кто-то об этом говорит, словно и в самом деле может это знать, а он не может, если сам не испытал этого, но даже если это и так, меня это бесит… в последнее время чувство юмора мне что-то изменяет… я вдруг подумала — вот оно, «глубокое воздействие»: вместо того чтобы рассмеяться, я испытываю горячее желание сбежать отсюда, а доктор продолжал, будто я его и не перебивала, он снова вернулся к болезни, которая приводит к слабости и полному истощению сил,

а иногда и к полному исчезновению, мадам, потому мы этим и занимаемся, именно в этом — наша главная задача,

сказал он,

здесь, в этом месте…

… и она окончательно растворилась в звуках его голоса,

… они здесь, в санатории, устраняли все следы, накопившиеся в нервной ткани или выработанные ею. Проводили полную чистку организма изнутри, чтобы человек мог продолжать свой путь в любом направлении, при этом само направление не имеет значения, как полагают некоторые и даже пытаются выбрать его для себя, ведь весь смысл — в продолжении, заключил доктор и глубоко вздохнул, взволнованный своими словами. Он даже встал и прошелся у нее перед глазами от книжного шкафа до кресла — один раз, потом еще… но у нас есть и кое-что весьма полезное для вас, милая Анастасия, и я настоятельно вам рекомендую, примите это как самое эффективное лекарство из всего, что мы здесь предлагаем: у нас появилось несколько клубов по интересам для заполнения вечернего времени, оно переносится тяжелее всего, вы наверняка это знаете… эти вечерние часы, когда всё на миг затихает, совсем неожиданно, и люди начинают испуганно озираться по сторонам, их глаза темнеют, а в зрачках появляется страх… вы, очевидно, замечали, что вечерний взгляд как-то особенно тревожен, если человек один и не знает, чем ему заняться, но даже если он и не один, ему ничуть не легче… свет этого часа вытесняет всё остальное, он как бы обезличивает его…

… да, я знаю: свет в комнате потихоньку тускнеет, словно хочет затаиться, и я начинаю перекладывать предметы с места на место, пытаюсь что-то делать, совсем ненужное, раскладываю пасьянс… а не пора ли уже зажечь лампу? еще один день прошел, ну и что из этого… завариваю чай из липы, тимьяна… запах вечера, запах безутешности… обычно именно тогда я начинаю писать, а если не пишу…

Перейти на страницу:

Все книги серии Новый болгарский роман

Олени
Олени

Безымянный герой романа С. Игова «Олени» — в мировой словесности не одинок. Гётевский Вертер; Треплев из «Чайки» Чехова; «великий Гэтсби» Скотта Фицджеральда… История несовместности иллюзорной мечты и «тысячелетия на дворе» — многолика и бесконечна. Еще одна подобная история, весьма небанально изложенная, — и составляет содержание романа. «Тот непонятный ужас, который я пережил прошлым летом, показался мне <…> знаком того, что человек никуда не может скрыться от реального ужаса действительности», — говорит его герой. «"Такова жизнь, парень. Будь сильным!"», — отвечает ему старик Йордан. Легко сказать, но как?.. У безымянного героя романа «Олени», с такой ошеломительной обостренностью ощущающего хрупкость красоты и красоту хрупкости, — не получилось.

Светлозар Игов

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза