Димитрий (СИ)

         Меж тем гетман Ян Сапега вместо Смоленска, куда королю идти обещал, переехал из Димитрова  в Калугу. Взял за верность с вольной казны и пошел с Димитрием на Москву.

         Воспользовавшись разбродом на Руси, два сына крымского хана Селамета, призванные в союзники Димитрием, изрядно пограбили в Боровском уезде, рассеяли посланное Василием войско под командой Воротынского и Лыкова и вернулись в степь.

         Монастырь Святого Пафнутия оказал  яростное сопротивление Димитрию, но в Коломне и Кашире его опять встречали хлебом-солью, крестным ходом и молебнами. Недолго – и Димитрий снова стоял в селе Коломенском.

         В Москве царил не Василий, но - полное разложение. Придворные бежали. Василий, сжимая нож для обороны или самоубийства, сидел один в тронной зале, слыша, как с Соборной площади кричат:

- Не хотим ни ляхов, ни Самозванца, ни Василия!

         Прокопий Ляпунов объявил свои отряды народным ополчением, звал знатных москвичей в поле перед Даниловым монастырем на переговоры. Там вече постановляло:

- Свести Василия. Калужских изменников принудить выдать Лжедимитрия. Выгнать ляхов и Земским собором поставить нового царя.

         Захарий Петрович Ляпунов и другой дворянин Федор Хомутов поехали в Москву, где с Лобного места зачитали народу утвержденную Даниловским вечем грамоту.

         На Лобном месте не оказалось духовенства и знати. Толпою пошли за ними в Кремль.  Искали, волею – неволей тащили за Серпуховские ворота, за Москву - реку на Даниловское вече. Патриарху Гермогену и Думе указывали на Димитриевы разъезды на Смоленской дороге, где всякое облако пыли удостоверяло и  на Димитрия, и на гетмана Жолкевского, наступавшему царику  на пятки. От Думы потребовали устранить Василия Шуйского, никому неприемлемого. Не будет Шуйского, приспешники Димитрия уйдут от него к новому царю. Патриарх и некоторые бояре упрямо стояли за закон.

         Не слушая отрицателей, вече повторно постановило:

- «Бить челом Василию уйти с братьями и царицею от греха. Временно целовать крест не личности, но государству. Пока царя нет. управлять страной Думе во главе с председателем – князем Федором Ивановичем Мстиславским. В Думе Шуйским не сидеть. Вражду и злобу забыть».

         Послали к царю. Не сумняшася, Захарий Ляпунов вошел в тронную залу, сказал скорбному Василию:

- Василий Иванович, ты не сумел царствовать. Отдай венец и скипетр.

         Шуйский замахнулся ножом на дерзкого дворянина. Великан Ляпунов вырвал  рукоять ножа из тщедушной пятнистой руки.

         Василия с супругой перевели из дворца в их старый кремлевский дом. Приставили круглосуточную стражу.

         17 июля 1610 года Московия осталась без царя.

         Ляпунов послал сказать тушинцам:

- Шуйский с престола сведен, гоните и вы своего Димитрия.

         В Москву отвечали:

- Хвалим ваше дело. Вы свергли царя беззаконного, служите же сыну Иоаннову! Коли вы клятвопреступники, мы верны в обетах. Умрем за Димитрия!

         Узнав о безуспешности переговоров, патриарх Гермоген ехал на нерасходившееся бурлящее вече. Уговаривал вернуть Василия. Бесполезно: Шуйский был всем ненавистен.

         В следующее утро к нему явились Захарий Ляпунов, князь Петр Засекин, несколько чиновников, чудовские иноки и священники.  Захарий сказал сверженному царю готовиться к пострижению.

- Нет, - отвечал Василий. – Никогда не буду монахом.

         Страшно и смешно: к противящемуся царю подступали с ножницами.

- Вы никогда не любили меня, и за что возненавидели?! За казнь Отрепьева и клевретов его?! Я желал добра вам и России: наказывал единственно злодеев, и кого не миловал?!

         Василий не сподобился перекричать молитвы пострижения. Его не слушали, согнули голову и стригли. Монашеские обеты за молчавшего, хрипевшего, извивавшегося Шуйского произносил князь Туренин.

         Мария (Скуратова) Шуйская рвалась к супругу, называла его законным супругом и в рясе инока, милым государем, достойным царем недостойных подданных. Ее тоже постригли. Обоих переодели в схимы, разлучили силою. Василия отвели в Чудовский монастырь, Марию Григорьевну – в Ивановский.

         Патриарх Гермоген не признал царева пострижения. Упорно молился за царственных супругов, за помазанника Божия, царя России Василия Ивановича. Проклинал ляхов, калужский и рязанский бунты, признавал монахом не Василия, но Туренина, клявшегося за него.

         Боярская Дума спорила о новом царе. Впервые всплыла кандидатура Михаила, Филаретова сына. Мстиславский упорно не хотел. Вне Шуйского следующим в согласии с Разрядной книгой шел Василий Голицын.

         Спросили обогнавшего Димитрия  гетмана, друг или враг он Москве. Жолкевский отвечал: он воюет за  царя Владислава, против Димитрия. На Девичьем поле начались переговоры. От Думы выступали князь Мстиславский, Голицын и Шереметьев, окольничий князь Мезецкий, думные дьяки Телепнев и Луговской.  Наши согласились признать соглашение короля с тушинцами: взять Владислава с условием его перехода в греческую веру, добавили: Владиславу неизменно советоваться с Боярской Думой. На сем  все целовали крест и Евангелие.