Динь. История одной волчицы (СИ)

— Что же, спасибо море, — выдохнула волчица и отправилась обратно, в логово. Каждое из таких путешествий обещало быть нелегким, но Динь это не огорчало. Она не собиралась спускаться слишком часто. Вернувшись в пещеру, она наконец сбросила тяжелый доспех, который несла все это время и с удовольствием растянулась на свежей подстилке, — вот и все. Вот и конец пути.

Степи Туманных волков занесло снегом и теперь, когда мир не делился на желтую траву и голубое небо, понять где что было еще сложнее. Аграэль шел по снегу и морщился, то и дело наступая на колючие стебли под ним. А еще он никак не мог привыкнуть к тому, что за его лапами не остается никаких следов.

Рядом с волком маленькие волчата играли в проталины — это была очень хитрая игра, суть которой заключалась в том, что нужно было раскопать в снегу яму такой глубины и длины, и так скрыть ее, например за камнем, чтобы она казалась естественной, а после в этой яме спрятаться. Аграэль старался не пересекаться взглядом с этим волчонком, но на этот раз не удержался и повернул голову. Маленький бурый Винтер смерил его мрачным взглядом, в котором таился вызов. Он не играл вместе со всеми, но ждал, пока кто-то создаст подходящую ямку, чтобы отнять ее.

Аграэль отвернулся и ускорил шаг. Каждый раз шерсть у него на загривке поднималась дыбом и он очень боялся через два лета встретить себя самого. Именно через два года после рождения Винтера в Туманную стаю пришла одиночка на сносях и родив своего единственного сына скончалась, успев назвать только его имя.

Отогнав от себя дурные предчувствия, волк вошел в логово вожаков. Миль не было, и он сразу понял, что Тристан позвал его для разговора наедине.

— Здравствуй, Аграэль, — поприветствовал его Туманный вожак.

— Здравствуй, Тристан, — ответил волк. Он не стал склонять головы, оба понимали, что здесь не для церемоний.

Повисла густая тишина, еще более пронзительная от того, что за выходом из логова валил снег.

— Ты по прежнему думаешь, что принадлежал когда-то Кровавой стае?

Аграэль напрягся, чтобы вспомнить, о чем говорит Тристан, но когда память вновь вернулась к нему (ах, как тяжело это было) он уверенно кивнул.

— И Винтер… Тот самый, что сейчас в моей стае, предаст нас?

— Я… Я не знаю, — замешкался Аграэль, — они похожи и имя не из частых, но могу ли я смотреть так далеко… — и он снова осекся, не понимая. Так далеко вперед? Назад?

— Ладно, — Тристан покачал головой, — оставим Винтера. Мои разведчики наткнулись на Туман. Кара погибла.

— Что? Черные Волки? — спросил Аграэль.

— Нет, — с явным раздражением бросил Тристан, — Туман. Она коснулась его и… От нее остался только прах.

— О, Великие… — прошептал Аграэль и низко опустил голову.

— Но это еще не все, — продолжал Тристан, — другие мои разведчики сказали, что туман — это вовсе не туман. Это стая.

— Что?! — Аграэль уставился на Тристана, открыв пасть.

— Да, — повторил Тристан, то ли Аграэлю, то ли самому себе, — это стая. Стая из огромных серых волков. Мои разведчики пытались говорить с ними, но это бесполезно. Они не обращают на нас внимания и не понимают нашего языка.

— Кто они? — спросил Аграэль. Тристан смотрел на него пристально и долго, целую вечность, прежде, чем признаться:

— Я не знаю. Мир меняется. Мы всегда думали, что предвещаем перемены, но теперь мы не успеваем за ними. Нам нужно быть гибкими как никогда раньше… И смелыми. Нам нужна вся наша смелость, ибо надвигается что-то, с чем мы не сталкивались. Что-то неведомое. Что-то, что сильнее нас всех. И сильнее даже Черных Волков.

— Но ведь мы пока не знаем, враги нам эти серые волки или друзья. Может, они помогут нам… — проговорил Аграэль.

Тристан снова молчал, долго молчал, глядя на снег.

— Они… Не враги нам, Аграэль, но и не друзья тоже. Мы безразличны им, и я боюсь… Что это конец. Но пока наши земли принадлежат нам, мы будем сражаться. Ты говоришь, что был помощником Винтера и ваша стая была стаей воинов.

— Все так, — подтвердил Аграэль.

— Я хочу довериться тебе и попросить твоей помощи. Мне нужен будет тот, кто постиг искусство битвы, — сказал Тристан.

Гаеру спалось тревожно. Он всегда чувствовал появление своего повелителя, вот и сейчас он скулил и беспокойно сучил лапами во сне. Раньше между ним и Змеем было два верных белоснежных крыла, готовых защищать его до конца. Но то, что говорила голова между этими крыльями, Гаеру никогда не нравилось. И он обменял своего Стерна на силу, соблазнившись предложением Змея. Это было нелегко, он и сейчас иногда слышал… нет, не крики о помощи, и не проклятия, а смиренный голос своей птицы, которая говорила о том, какую ошибку он совершает.

Хорошо, что все боялись вожака достаточно, для того, чтобы не входить в его логово, когда он спит.

Гаер резко раскрыл глаза и столкнулся взглядом с алыми глазами Змея. Тот был насмешливо-спокоен, но Гаер знал, что за этим спокойствием таится ярость.

— Ну, здравствуй, — прошипел Дементозард, — мой верный ссслуга…

— Здравствуй, Повелитель, — Гаер поднялся и поклонился так низко, как мог. Хвост его поджался против воли. Он знал, что Змей здесь, чтобы покарать его.