Динь. История одной волчицы (СИ)

Там, где прошли Черные Волки, никто не поднял головы и не отозвался на зов. Снег шипел и корчился, вымоченный в крови. Догорали жесткие травы у подножия гор и едкий дым щипал глаза и ноздри.

Целители следили за битвой издалека, все, кроме Динь. Она, полуоглохшая, ошарашенная запахами крови и болью, сгустившей воздух, выглядывала Гаера… Но за неверным дрожащим дымом увидела их…

Я выпустил лиса. Он метнулся к своей самке, и оба они остановились в недоумении. Я поймал их взгляды, наполненные предсмертной тоской и страхом. И за их взглядами я увидел десятки глаз моих прежних жертв…

Они умчались, скрылись среди снегов, а я сидел, не в силах шевельнуться. Карие, голубые, зеленые, желтые — сколько глаз смотрели на меня, ожидая смерти? Я видел сейчас их все.

Что-то воткнулось в мою грудь, раскаленное и жестокое, вонзилось прямо в мертвое сердце и осталось ворочаться там, безумно неуклюже, причиняя боль всему моему телу. В моей голове застучало, глаза наполнились туманом, и я рухнул на землю, скребя по ней когтями… Лишь одно слово, что я узнал у живых, я шептал исступленно и непрерывно…

— Простите… Простите…

Так я познал раскаяние.

И когда через много часов я поднялся, я знал, что я должен сделать и где я должен быть… И я пошел, растерзанный и воскресший, пошел туда, с одной единственной мыслью…

Серые волки. Создания из странного тумана наступали на войско Гаера сзади. Динь впервые видела их так близко. Их серые пустые глаза, их шерсть, вьющуюся на ветру, словно не дающее тепла обесцвеченное пламя. Они ступали широко, на каждый их шаг пришлось бы два простых волчьих прыжка. Но медленно и неотвратимо.

А потом взгляд волчицы скользнул вниз, и сердце ее бешено забилось. Она увидела Гаера и она почувствовала, что он видит ее. Больная улыбка исказила его морду, пасть его раскрылась, он кричал слова приказа, и Динь не слышала, но чувствовала, что приказом этим было убить ее.

— Не смотри туда, не смотри! — шептал Вент, сидевший на ее плече, но Динь не могла оторвать взгляда от красных глаз Гаера.

Черная тонкая струйка отделилась от общего потока тьмы и вошла в живых волков, как клыки в оленью плоть, окруженная клубящимся туманом.

— Воины! — выл Тристан, — не пускайте в сердце ненависть! Мы сражаемся за будущее, а не за прошлое! Мы стоим за свои земли, но не мстим! Не давайте этим тварям черпать силы из вашей души, но наполнитесь силою сами! Бейтесь достойно…

— Я знаю это место, Тристан, — Призрачный волк словно из ниоткуда возник перед вожаком Туманных, — нам нужно взять правее. Там много расщелин, но есть тропа, она поведет нас выше в горы. Она не даст Черным Волкам окружить нас!

— Добре, — отозвался вожак и, кивнув Аграэль, чтобы он повторил его клич, взвыл в темнеющее небо:

— Правее! Вправо и вверх!

— Вправо и вверх! — завыл Аграэль, и помчался вдоль рядов воинов, — вправо и вверх.

— Вправо и вверх! — отозвались Призрачные. Спиной к скалам, мордой к врагу, сплотившись, они кусали и рвали подступающих Черных Волков, отступая выше и выше, на узкую, испещренную пропастями скалу.

— Динь! — Гиро оказался рядом с целительницей внезапно, — идем, Тристан показал мне новое место для целителей.

Он проводил ее взгляд своим и вздрогнул.

— Они идут за мной, Гиро… — прошептала волчица, — они убьют всех на моем пути…

Гиро огляделся. Целители встревоженно прислушивались к словам волчицы.

— Приходит ночь, — сказал он, — идем скорее! Они не найдут тебя. Идем, Динь, идем все! Они еще далеко, и наши воины храбро сражаются.

— Динь, — Вент легонько ущипнул волчицу за ухо, — очнись! Он прав!

Гиро нетерпеливо переминался с лапы на лапу:

— Идем же! — позвал он и нырнул в темный проход между двух огромных валунов. Целители потянулись за ним.

Ночь пала на скалы, и битва притихла. С последним закатным лучом до целителей добрался воин, выживший в мясорубке, устроенной Черными Волками. И сами целители, а также молодые волки без устали рыскали по полю битвы в поисках раненных бойцов, рискуя попасться Черным Волкам, которые отыскивали их намного быстрее по запаху боли.

Динь рвалась с ними, но Вент и Гиро уговорили ее остаться, напуганные тем, что она может попасться кому-нибудь из врагов, ибо белый окрас ее был заметен в темноте. А когда камни вокруг волчицы заполнились раненными и воздух сгустился от их стонов и скуления, у нее не осталось ни одной секунды на мысли о собственной никчемности. Она металась среди волков, утешая и успокаивая, накладывая травы, выпаивая отвары. Они провели всего пару дней с другими целителями, но понимали друг друга без слов и учились на ходу.

С запада доносился вой Черных Волков. Они ликовали, не чувствуя усталости, досыта накормленные чужими страхом, ненавистью и болью. Они продолжили бы бой и ночью, но боялись ловушек и засад, в которых Туманные были мастерами.