Динь. История одной волчицы (СИ)

— Поздравляю с рождением дочери, Риона, — услышала Динь где-то высоко над собой, и сначала на нее упала тень, а потом, когда она подняла голову, то на мгновение ослепла от яркого света, ударившего в глаза. Пришлось крепко зажмуриться, посчитать до десяти, и потом осторожно приоткрыть веки, чтобы разглядеть волка, который к ним подошел.

Это был очень высокий и, Динь сразу поняла, очень сильный волк. На его груди и спине сияли серебряные доспехи, а на плече сидел самый величественный Стерн, которого Динь только приходилось видеть. Сердце волчонка встревоженно екнуло, когда она заметила, что мудрые глаза волка смотрят сквозь прорези шлема прямо на нее.

— Спасибо, Альнор, — отозвалась Риона, и Динь поняла, что даже ее мать робеет перед этим волком.

— Я так понимаю, что она — Шестая? — спросил волк. — Что же, я очень надеюсь, что она станет отважным и сильным членом нашей стаи, когда вырастет. А она обязательно вырастет, коли уж ей удалось пережить такую зиму.

И, кивнув, волк удалился.

— Кто это? — спросила Динь, глядя волку вслед. Риона, срывающимся от счастья голосом, ответила:

— Это — Альнор. Самый мудрый и справедливый вожак на всем Севере. Наш вожак. Ты должна слушаться его во всем, Динь.

— Даже, больше чем тебя? — волчонок лукаво глянул на мать, но Риона ответила очень серьезно.

— Да. Больше, чем меня.

— А что это на нем было надето?..

— Это доспехи. Когда волку исполняется три года, с небес к нему спускается Стерн и приносит доспехи, выкованные из звездного света. Тогда волк становится взрослым — полноправным членом своей стаи: охотником и воином.

— И у меня будут доспехи? И ко мне прилетит Стерн?..

— Конечно, — Риона улыбнулась. — Даже не сомневайся в этом.

— А у тебя тоже есть доспехи?..

— Конечно, есть. Идем домой — я тебе покажу.

— И тут она как полетела за мной! А я под пригорок, потом через ручей, и бегом — в стаю! Но пару раз она мне по голове точно клювом стукнула, вот!

Карван наклонил голову, показывая собравшимся сверстникам небольшие проплешины на макушке.

— Как ты мог?! — послышался чей-то негодующий крик. — Что они тебе сделали?..

— Кто — они?.. — непонимающе отозвался Карван, сверху вниз глядя на разгневанную Динь.

— Они! Птенцы этой куропатки! Они же слабее тебя, и ты гордишься тем, что убил слабых?..

— Динь, ты чего? — все еще удивленно, но уже с ноткой недовольства спросил Карван. — Это же еда. Наша добыча.

— Они даже не могли сразиться с тобой! Разве это честно?!

Карван недоуменно покачал головой и обвел взглядом других волчат.

— Ты просто еще слишком маленькая, Динь, — наконец сказал он снисходительно. — Вырастешь, и поймешь, что мы — волки. Нам нельзя жить без убийства. Ты и сама будешь убивать.

— Подумаешь! — крикнула Динь. — Ты старше меня всего на три месяца, но в отличие от тебя я знаю, что убивать слабых — это подлость! Я никогда никого не убью!

И, круто развернувшись, Динь побежала. Карван проводил ее удивленным взглядом.

— Ненормальная, — тихо прошептал кто-то из волчат.

— Ну, и ладно, — пожал плечами Карван. — Я вот жду-не дождусь, когда меня возьмут на первую охоту! Скорее бы загнать оленя!

— Хах! Олень! Он проломит тебе голову своим копытом! Уж от него-то ты проплешиной не отделаешься…

Динь влетела домой и огляделась. Рионы еще не было, она, вместе с другими охотницами ушла искать свежие оленьи следы. Динь тяжело вздохнула. Ей хотелось хоть с кем-то поделиться своими мыслями.

— Подумаешь, подвиг! — громко сказала она. — Убить пятерых еще не оперившихся птенцов! И этим он хвастается?!

Она подошла к углу, где лежали доспехи Рионы. Охотницы не брали броню с собой, она звенела и бликовала на солнце, распугивая добычу. Динь осторожно тронула лапой тяжелый, выщербленный шлем.

— И после этого он называется волком? Моя мама ни за что бы не убила того, кто слабее ее! — сказала Динь своему отражению в шлеме. — Она сражается в честном бою с сильными, могучими оленями. Карван бы наверное и олененка испугался. Поджал бы хвост и убежал, это точно. Он только за птенцами может гоняться… Впрочем, эти-то, наверное, еще и бегать не могли, — уже тише сказала Динь и, оглядевшись на всякий случай, чтобы никто не подслушивал, призналась шлему. — Знаешь… если честно, мне не хочется никого убивать. Даже оленей…

Динь обошла шлем, сунула в него морду и подняла голову. Тот немедленно сполз волчонку до самой груди так, что нос ее высунулся в одну из прорезей для глаз.

— Угу! — крикнула Динь внутри шлема, но вместо привычного эха услышала собственное имя. Торопливо она сдернула лапами доспех. Риона никогда не ругала дочь за игру с броней, но Динь сама чувствовала в этом что-то неправильное.

Шлем глухо лязгнул, ударившись об нагрудник.

— Динь, — снова позвала ее мать, слегка невнятно. — Ты здесь? Я кое-что принесла тебе.