Читаем Дин Рид: трагедия красного ковбоя полностью

Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Я это знаю по себе,что значит долгими часамишагать по камере, шагамибессчетными, как по судьбе,по тесной камере кружить,как тигр, который хочет жить.Я это знаю хорошо,как холод проникает в телои коброй вьется над душой,пугает призраком расстрела,и даже теплое дыханьесливается с ознобом зданья.Я это знаю наизусть,как хочется заснуть спокойно,но сон идет тропой окольной,и стоит хоть на миг уснуть,как заорет охранник в ухо:«Не кутать в одеяло руки!»Да, я свидетель кратких встреч,когда еще не вдовы – женыв тюрьму входили напряженно,свиданья тают вроде свеч,беда для тех, кто был годамисовместно сердцем и делами.Молили молча жен: «Не плачь!Возьми себя скорее в руки,чтоб ни охранник, ни палачне увидали этой муки».Да, приносили вам свиданьяпечаль по милым и страданья.Я из тюремного окначасами наблюдал: машиныво двор въезжали допоздна,шли заключенные, мужчины,по одному, из тех, кто в «красных» —навек в «особенно опасных»…Пари держу: в тюремный дворне привезут для блага мирадельца, заводчика, банкира, —и вновь выигрываю спор!По клеткам разводили вас —бесправных и осиротелых,вас, обездоленных, но смелых,кому еще не пробил час,ведь полицейские рабывас не отторгли от борьбы!Я пыток тех не испытал,от коих вздрагивают стены,когда летят ночные стоны —и содрогается металл.Однажды в камеру ко мневтолкнули женщину(был жутоктрагичный лик ее,пять сутокее пытали…),вся боль израненного телаперелилась в меня,всецелопостиг и я, почти крича,что значит «ласки» палача.Друзья, превыше всяких благпусть в мире славится свобода, —но не свобода небосвода —вся в равнодушных облаках…Свобода двигаться кудаглаза глядят!Свобода звонкосмеяться,обнимать ребенка!Быть с милой женщиной всегда!А то с дочуркой в зоосадвдруг заглянуть, любя и веря,и вот за прутьями оградувидеть загнанного зверя.Он мечется, скрывая злость,по камере, готовый к бою…Я не сдержу невольных слез,а дочка спросит: что с тобою?Пусть слезы превратятся в соль,как будто клятва и молитва,что не окончится та битва,пока жива на свете боль…Пока в тюрьме друзья мои…Я вызволю вас из темницы,чтоб вы, свободные, как птицы,рванулись в новые бои.И это главное в судьбе.Все тропы дантовского адапрошел, друзья, я с вами рядом.Все это знаю по себе.

Эта поэма была напечатана в ГДР, а чуть позже и в Советском Союзе. Причем в Восточный Берлин за ней специально был прислан ответственный секретарь Советского комитета защиты мира. А уже спустя три месяца поэма увидела свет в СССР (ее опубликовала газета «Советская культура» в номере от 23 сентября 1975 года). Однако вернемся на некоторое время назад.

Перейти на страницу: