Дина

Ничего не ответив, я уношусь на кухню. Там включаю чайник и залезаю на стул, поджав ноги. Смотрю, как пузырится закипающая вода и думаю, что совсем не хочу пить. Так что я здесь делаю? Черт его знает. Прячусь,наверное.

Камиль появляется спустя пару минут. По пояс одетый, к счастью. Оценивающе оглядывает чайник, который успел выключиться, затем — меня, после чего садится напротив. Напряжение вновь стягивает плечи. Кажется, я наконец понимаю, в чем заключается проблема. В необходимости разговаривать.

— Решила еще немного побегать? — первым нарушает повисшую тишину Камиль.

— Вроде того, — подтверждаю я, гипнотизируя хлебную крошку, застрявшую между столом и стеной.

— По поводу Элины и той сцены в ресторане. У нас с ней ничего нет. Давать волю рукам — это ее своеобразная манера общения с противоположным полом.

Не поднимая глаз, я киваю. Что тут скажешь? Скорее всего, так и есть. Едва ли Камиль стал утруждать себя ложью ради моего успокоения.

— Ты для этого приезжал к клубу?

— Да, для этого. Но как ты поняла, объяснения пришлось отложить.

— Побоялся спугнуть счастье молодых? — ерничаю я.

— Хватит, — перебивает Камиль. — Ильдар мой брат, но это не значит, что я не замечаю очевидных вещей.

От этих слов напряжение в теле трансформируется во влажное, слезливое, как было в кабинете Кокорина. Вскочив со стула, я подлетаю к кухонному гарнитуру и начинаю разбирать посудомойку. Надо чем-то срочно себя отвлечь.

Слышится скрип отодвинутого стула, а в следующее мгновение Камиль берет меня за плечи, заставляя выпрямиться. Я замираю.

— Дина. Давай поговорим.

Зажмурившись, я мотаю головой. Слезинка, успевшая проскользнуть между ресниц, скатывается по щеке и прячется за ворот футболки.

— Не хочу. Я так понимаю, ты закрыл все свои потребности на сегодня, так что можешь идти.

Надавив мне на плечи, Камиль заставляет меня обернуться. Взгляд строгий, хмурится.

— Ты вроде всегда такая взрослая и рассудительная была. Откуда взялась эта роль жертвы?

— Не пытайся ловить меня на слабо, — выговариваю я, заставляя смотреть ему в глаза. — Если намеками непонятно, скажу прямо: сейчас я бы предпочла остаться одна.

Поизучав меня пару секунд, Камиль отступает назад. Как и предполагалось, от этого мне становится еще хуже, но вида я не подаю. Переживать эмоциональный коллапс в любом случае лучше в одиночку. Реветь у него на глазах непонятно по какому поводу я точно не стану.

— Отдыхай, — говорит он, перед тем как покинуть кухню. — Позвоню тебе завтра.

28

Утро ощущается едва ли не более странным, чем вчерашний вечер. Я по привычке вскакиваю ни свет ни заря, и лишь потом вспоминаю, что торопиться мне некуда. Вчера я уволилась. Привет, новая безработно-беззаботная жизнь.

Заставив себя задержаться в кровати, я предпринимаю попытку снова уснуть и, провалившись, принимаюсь планировать день. Нужно сделать что-то такое, чего я не могла позволить себе, будучи занятой. Например…

Перебрав в голове всевозможные варианты развлечений, я с прискорбием понимаю, что работа ничуть не ущемляла мой досуг и все, что хотела, я, в общем-то, делала. Ходила в кино, посещала выставки и новые заведения, тренировалась. Лепка из глины и рисование картин меня никогда не привлекали. Так уж вышло, что работа и была моим главным увлечением и любимым хобби.

От этой мысли мой нестабильный эмоциональный фон становится еще более нестабильным. Вчера после ухода Камиля меня спас скорый отход к сну, но при дневном свете на эту опцию рассчитывать не стоит. Нужно срочно озадачиться планом на день, ибо если я останусь без дела лежать в кровати, то непременно скачусь в невеселые мысли о том, какая я жалкая.

Бесцельно попялившись в потолок какое-то время, я открываю сайт вакансий, забиваю слово «маркетолог» и бегло просматриваю появившиеся объявления. Средняя заработная плата ввергает меня в еще большее уныние. В «Холмах» я получала почти вдвое больше.

Теперь к душевным переживанием добавляется чувство тревоги. Отдавать львиную часть зарплаты за съемное жилье и при этом каждый день таскаться на другой конец города я не готова.

Отшвырнув телефон, я спрыгиваю с кровати и несусь в прихожую, где находится моя сумка. Покопавшись в ее внутренностях, с чувством облегчения извлекаю кусочек картона с номером мужика, посулившего мне золотые горы в случае, если я приму предложение работать на него. Если он возьмет трубку, буду считать это знаком.

Набрав нужные цифры, я нервно расхаживаю по квартире. Забавная штука — жизнь. Я ведь была уверена, что никогда, ни при каких обстоятельствах не воспользуюсь этой визиткой. Как когда-то была уверена, что никогда не посмотрю на кого-то старше тридцати. Вот уж воистину: никогда не говори никогда, Дина.

— Я вас слушаю, — требовательно рявкают на другом конце.

От волнения я прикусываю губу. Да соберись ты, ради бога. Куда подевался твой боевой настрой?

— Здравствуйте. Вас беспокоит Дина. Я работала в «Холмах» и…

— Дина! — Собеседник меняет тон на прямо противоположный, его голос звучит так, словно услышал давнего друга. — Рад, очень рад. Отлично начинается день.