Динара

Вижу, как Энес-шеф ведёт Салиму в отдельную комнату. Она идёт нехотя. Это не похоже на флирт. У Салимы заплаканы глаза. Они запираются в комнатке, в той самой, куда я должен входить каждые несколько минут, чтобы раскидывать приборы по ящикам.

Вслед за ними туда идёт Эрдал-шеф – низкорослый амбициозный коррупционер. Весь персонал в курсе, что Эрдал назначает официантов работать на Büyük Teras только при условии, если те исправно делятся с ним своими чаевыми. У него весёлый хриплый голос, добродушные глаза, но он беспощаден даже к своим братьям-курдам.

Эрдал стучится в комнатку, злобно косится на меня. Дверь открывается, он заходит – дверь закрывается. Моё ведёрко наполнено приборами, их нужно срочно раскидать по ящикам. Я знаю, что внутри одна девушка и два парня. Стучусь. Энес-шеф открывает.

– Ne?

– I have to work³, – отвечаю я.

Я знаю, Энес хорошо говорит по-английски.

– No, no, no! Go away⁴! – Кричит он и небрежно машет мне рукой.

Пытаюсь ворваться в комнату под видом добросовестного работника. Якобы мне надо освободить ведёрко. Конечно, мне интересно, что там происходит.

Энес толкает меня. Он выходит из комнаты и продолжает оттеснять меня толчками. Энес вошёл в образ. Он тоже пьян, глаза мутные.

– Don’t push me⁵! – Спокойно говорю я.

Эрдал-шеф услышал и тоже вылез из комнаты. Он нанёс мне удар ногой в живот. Появился Шукур-шеф, словно из-под земли. Тот ударил меня в правый висок. У меня потемнело в глазах. Слева меня бил по голове Энес. Я успел угостить его. Появились киргизы.

Руслан, сын даргинца и украинки, родом из пригорода Бишкека. Киргизы любили его за то, что он был родом из Кыргызстана и перекидывался с нами фразами на киргизском. Он начал душить Эрдала. После этого его зауважали ещё больше.

Всё быстро кончилось. Драка никому не нужна. Конфликты не ведут ни к чему хорошему, только к увольнениям или штрафам.

– Sıkıntı yok⁶! – Спокойно говорил Руслан.

Киргизы увели меня на первый этаж.

Энес и его шайка пожаловались Месуту, управляющему отеля: якобы я и прочие киргизы устроили драку. Нас всех привели на Büyük Teras. Свет погасили. Месут начал орать как резаный, потом быстро успокоился.

– What happened⁷? – Спросил он.

Месут отчётливо говорил по-английски. У него было американское образование.

– I had to do my work⁸, – отвечал я, – they locked the room with Salima.

– So, what’s your problem?

– I have no problem⁹, – я говорил тихо и спокойно.

– Do you love her¹⁰? – Спросил Месут.

– No, I don’t. But she is my sister.

– She is my sister too¹¹! – Завопил Энес-шеф.

– Why did you start fighting¹²? – Спросил меня Месут.

Энес и Эрдал рассказали, что Салима весь вечер плакала из-за конфликта с курдянкой-Севилай. Они увели её успокаивать. Начальники перекладывали всю вину на меня. Мой поступок попахивал национализмом – якобы я заподозрил братьев-курдов в сексуальных домогательствах в отношении своей соотечественницы.

– I didn’t fight! Enes-chief pushed me first. Can you see the blood¹³? – Я показал разбитый висок.

– Go work¹⁴! – Успокоившись, сказал Месут.

Начальники не врали. Салима это подтвердила. За все четыре месяца, что я проработал в Турции, я ни разу не слышал и не видел, чтобы кто-нибудь из местного персонала домогался к нашим соотечественницам. Многие киргизские девушки встречались с курдами. Они были неплохими ребятами.

В тот вечер начальники больше нас не тревожили. Я зашёл в холодильную камеру и выпил ещё два бокала. Салима выхватила бутылку из моих рук и жадно хлебнула с горла. Она опустила глаза.

– Мне так стыдно.

– За что? – Недоумевал я.

– Ведь из-за меня всё это случилось!

– Нет, это всё из-за непонимания друг друга. Они должны были мне спокойно объяснить, в чём дело. И вообще, я должен подучить турецкий.

Я хотел как-то приободрить её, но она всё ещё считала себя виновной.

На следующий день у меня антракт. Я начинаю работу не с 16:00, а с 12:00. Утренняя смена недоумевающе глазеет на меня. Что курды, что киргизы меня молча осуждают.

Наступает вечер. Начальство внезапно перестало ругать киргизский персонал. Но все курды стали ещё более придирчивы к нам. Киргизы особенно злы на меня.

– Карасаң, карасаң, бл… тиги дал…б түз жүрбɵйт¹⁵, – шептались парни за моей спиной.

– Айтпа! Эми шефтер бизди кыйнашат¹⁶.

Меня, Чынгыза и ещё двоих киргизов опять отправили в ссылку на background. К нам подходят злые начальники и говорят, что мы слишком медленно работаем.

– Ничего страшного! Вам осталось не больше месяца потерпеть. А мне и того меньше, – говорит Чынгыз.

– Думаю, через пару дней они будут как миленькие. Это просто сейчас все в шоке от вчерашнего. Поэтому строят из себя суперменов, – отвечаю я.

Я был прав. Курдская агрессия сошла на нет уже через день. Это была их защитная реакция. Им нужно было время для того, чтобы переварить мою выходку. Я не требовал многого. Всем нам хотелось человеческого отношения. Киргизам заметно полегчало.

Я чувствовал на себе восхищённые взгляды. Я вновь начал нравиться своим. Это придало мне сил.

1 – (тур. – приборы)

2 – (тур. – ложки, ножи, вилки)

3 – (тур. – Что?