Динара

покинули свои дома. От чего же вы так счастливы?)

7 – (тур. – Киргизы работают здесь за еду!)

***

11 сентября 2018 года.

По вечерам уже прохладно. Мы с Абубакиром сидим на остановке недалеко от ложмана. Отработали очередную смену. Я пьян, он тоже. Абубакир начинает реветь и тереться лицом о моё плечо.

– Как тяжело, братан!

– Что именно? – Удивляюсь я.

– Всё, братан!

– Надо терпеть, Абу, – равнодушно отвечаю я.

– Я не могу. Мне пи…ц как тяжело!

Я пытаюсь проявить участие, но у меня плохо получается.

– Рассказывай.

– Моя мама звонила, говорит, что нужно внести оплату за обучение в школу. У меня две сестрёнки, маленький братишка. А я – единственный кормилец в семье. Мать без работы. Отец – инвалид.

– Нужно быть стойким, Абу. Больше у меня нет советов.

– У меня не получается, братан!

Он начинает вытирать слёзы и сопли о мою кофту. Я прижимаю его к груди, как старший брат.

– Нас никто не бомбит, в нашей стране мир. Это уже о многом говорит, Абу.

– Я знаю. Но мне родителей жалко. Отец когда-то работал в милиции. Его пырнули ножом в печень. Теперь он инвалид. Даже тогда он держался на работе. Занимался бумажной работой. Его лишь недавно уволили. Поставили на его место молодого. Тогда его гоняли как пацана. Им руководили юнцы, представляете? Щенки! Младше вас, братан!

– Понимаю.

– Нет, не понимаете, братан! – Он ревел навзрыд, – почему с честными людьми всегда так поступают?

– В моей семье то же самое. Мои родители – честные учителя. Никогда ничего не воровали. Как итог, мы с тобой здесь, в Турции, толкаем тачки, – я захохотал.

Абу повеселел.

– Моя мать очень честная, она даже намаз читает пять раз в день!

– Религия не говорит мне ничего.

– Говорит, братан! – Абу перестал ныть. Теперь он только всхлипывал, – братан! Как у вас получается сохранять спокойствие среди этого дерьма? Мне кажется, вы с другой планеты!

– Мне все так говорят. Я просто прячусь в себе самом.

– Вы советский, братан!

– Почему?

– Советские люди были начитанными, не тусовались. Вы же не тусовщик. Вместе со всеми не ходите.

– Просто я – книжный червь. Книги заменяют мне все развлечения.

– Круто! Я тоже так хочу.

– Что тебе мешает? Послушай, Абу. Вот тебе загадка: что может быть важнее образования?

– Родители?

– Нет, я не об этом. Родители, любовь и так далее – это важно. Но я говорю об образовании.

– Что может быть важнее образования? – Переспрашивает Абу.

– Да. Например, ты учишься в университете. Но что может быть важнее этой учёбы? Что-то, что связано с образованием.

– Я понял – важнее всего самому развиваться и много читать, – уверенно сказал он.

– Как это называется?

– Саморазвитие?

– Почти.

– Самообразование?

– Да! А ты прыткий сопляк! Я тобой горжусь, Абу.

– Рахмат¹!

– Полегчало?

– Братан, мне уже настолько по х…, что я готов нассать в штаны.

– Что, прямо здесь? – Не верю я.

На самом деле мне очень хочется, чтобы он это сделал. Прямо здесь, прямо сейчас. Чисто ради забавы. Давно ничего такого я не видел. Чтобы вполне адекватный парень без особой причины помочился в штаны, сидя прямо на остановке.

– Да, мне по х…, я же сказал! – Подбадривает он сам себя.

Через секунд десять я услышал шелест в полуметре от себя. Абу не был голословен. Я подпрыгнул с диким хохотом и пустился наутёк. Я побоялся быть обоссаным. Он тоже заржал как конь и побежал за мной в сторону ложмана, хлюпая мокрыми от мочи сланцами.

1 – (кирг. – Спасибо!)

***

15 сентября 2018 года.

Иду в ложман. Вижу незнакомых мне киргизов – человек семь-восемь сидят на корточках. Они плюются и громко матерятся.

– Эу, брат! Бери келсең¹! – Говорит мне издалека смазливый парень, их главарь. Это сразу видно.

– Эмне болду?

– Жок, бери келсең²!

Я не подхожу к ним, но и не ухожу. Смазливый подходит ко мне вплотную. Кажется, он приветлив и безобиден. Он берёт меня за шкирку и пытается пригнуть к земле. От него несёт перегаром, двигается он неуверенно. Смазливый явно рассчитывает на подмогу. Бью рукой по его руке и сразу наношу удар левой по губам. Хлынула кровь. Я хотел побежать в общагу, как в затылок прилетело что-то твёрдое. Не то камень, не то кулак. В глазах потемнело. Я потерял равновесие и сел на корточки. Они заработали ногами. Двое-трое пинали меня по бокам.

К счастью, это быстро прекратилось. Мимо проходили русские туристы. Они начали кричать и угрожать полицией. Нападавшие мгновенно разбежались. В этот момент к ложману подходил Чынгыз. Одного убегавшего он принял головой. Тот упал навзничь, как срубленное дерево, как Марко Матерацци в том финале 2006 года. Второго Чынгыз уложил левой, третьего – правой. Он погнался за четвёртым, но поймать не сумел.

Выбежали охранники нашего ложмана и разогнали всех зевак, размахивая дубинками.