Динарий кесаря

Лола опять встала на середину гостиной и представила себя на месте австралийца. Куда бы она спрятала несколько толстых тетрадей, если бы знала, что за ними кто-то охотится?

И в этот момент дверная ручка с легким скрипом повернулась, и дверь номера начала медленно открываться.

Лола замерла на месте как громом пораженная.

Кто это может быть? Неужели мистер Лоусон неожиданно вернулся в свой номер?

Но нет, этого никак не могло быть. Леня обязательно подал бы ей сигнал, если бы австралиец ушел от него. При всех своих многочисленных претензиях к Маркизу Лола знала, что как партнер он абсолютно надежен и на него всегда, в любой ситуации можно положиться.

Первым ее побуждением было спрятаться где-нибудь, например, в ванной комнате, но Лола поняла, что это будет выглядеть гораздо подозрительнее, взяла себя в руки и как ни в чем не бывало принялась цветной пушистой метелочкой сметать пыль с мебели.

Дверь номера открылась, и на пороге появился высокий широкоплечий парень в гостиничной униформе и с небольшим чемоданчиком в руке.

– Привет, – повернулась к нему Лола с игривой улыбкой, – вот кто мне сейчас поможет диван передвинуть!

– Размечталась! – усмехнулся парень. – У меня времени мало, старший смены сюда послал, сказал, что в шестьдесят восьмом телевизор не работает. А ты что – новенькая? Я тебя что-то раньше не видел.

– Новенькая, второй день работаю, – Долина улыбка стала еще шире. – Только это не шестьдесят восьмой номер, а шестьдесят девятый. А так – приступай, вот он, телевизор.

– Что, серьезно, что ли? – Парень выглянул в коридор. – Ой, правда, дверью ошибся. Ну, новенькая, закончишь здесь – приходи в шестьдесят восьмой, я там еще долго буду. А как тебя зовут-то?

– Оля, – невозмутимо ответила Лола, закрывая за мастером дверь, – непременно зайду.

Она стояла посреди комнаты и медленно, глубоко дышала. Ну можно ли так волноваться по ерунде? В ее профессии такие маленькие стрессы неизбежны, и давно уже пора к ним привыкнуть!

Успокоившись, она снова огляделась по сторонам. Кажется, уже все проверила… Где еще может быть этот чертов дневник? А что, если Леня ошибся, и Лоусон не привез записки профессора с собой в Россию? Тогда вся их операция провалится, столько сил будет затрачено впустую… А что, если они вообще ошиблись в Лоусоне и австралиец – честный человек, действительно захотевший познакомиться со своими родственниками?

Да нет, чушь! Во всяком случае, Елизавета Константиновна никак не подходит на роль наследницы, она гораздо старше самого Лоусона и ей впору записывать австралийца в свое завещание.

Лола снова обежала комнату внимательным взглядом. Что там говорил телемастер? В соседнем номере не работает телевизор. А здесь, интересно, он работает?

Лола проследила глазами силовой провод телевизора. Его вилка не была вставлена в розетку. Обычно современные телевизоры никогда не выключают из сети…

Воровато оглянувшись на дверь, Лола развернула телевизор задней стенкой к себе и снова пустила в ход пилочку для ногтей, чтобы отвинтить заднюю крышку корпуса.

Сняв крышку, она облегченно перевела дыхание.

Внутри корпуса выключенного японского телевизора кусочками изоленты была аккуратно закреплена большая старая ученическая тетрадь в потрепанном коленкоровом переплете.

Лола держала в руках дневник профессора Ильина-Остроградского.

Встречу родственников решили провести на высшем уровне в ресторане «Моцарт». Ресторан был небольшой, но очень приличный и дорогой. Австралиец любезно взял все расходы за ужин на себя. Заказанный им столик располагался в углу, подальше от эстрады и остальных столиков. «Чтобы никто не мешал беседе», – пояснил мистер Лоусон, и дамы с ним согласились. Сидели за столиком вчетвером – сам господин Лоусон – в дорогом костюме, чисто выбритый и благоухающий одеколоном, Елизавета Константиновна в строгом синем костюме, хоть и слегка поношенном, но в свое время хорошо сшитом. Поверх лацканов был выправлен воротник желтоватой от времени кружевной блузки. Монеты по вполне понятным причинам на шее у старушки не было, но воротник блузки был заколот старинной розовой камеей, чуть сколотой с одного краешка. Но такую мелочь могла заметить только женщина, сидящая совсем близко. Татьяна Ильина сидела напротив пожилой дамы и специально камею не разглядывала. Она рассматривала господина Лоусона и внимательно прислушивалась к его речам.

Четвертым за столиком был Маркиз – тоже чисто выбритый, пахнущий дорогой итальянской туалетной водой и в умопомрачительном сером пиджаке от «Гуччи», который был спасен им от надругательства попугая Перришона в самую последнюю минуту.

На Танечке было скромное на вид платье цвета лаванды, которое слишком выгодно облегало ее фигурку для того, чтобы быть недорогим.

Говорил в основном сумчатый мистер. Он дружески улыбался Елизавете Константиновне, отпускал щедрые комплименты Татьяне. Маркиз все больше помалкивал и, по наблюдению Лолы, слишком близко придвигал свой стул к стулу Танечки.

Сама Лола устроилась неподалеку. Она дала метрдотелю зеленую купюру и попросила посадить ее поближе к угловому столику.