Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма

Есть свидетельство, что птолемеевский двор к тому моменту перешел к наступательной политике на южной границе. Очевидно, наперекор эфиопским фараонам он попытался утвердиться на отрезке Нила от первых порогов вплоть до вторых (вади Хальфа). Часть пути от Асуана до Дерара была известна как Додекасхен, а этот более длинный отрезок назывался Триаконтасхен[578] («Земля Тридцати Аров»). Иероглифическая надпись на камнях у деревеньки Хартум[579] гласит, что Тридцать Аров принадлежат Исиде с острова Филэ[580], а в других надписях это же сказано о Двенадцати Арах. Нам известны два человека, которые возглавляли гарнизоны крупных египетских военных округов в этой местности. Один из них Боэт, сын Никострата, возможно кариец, который в 145–144 годах до н. э. был эпистратегом и стратегом Фиваиды со званием сородича[581], видимо один из главных людей государства. В конце правления Филометора день рождения Боэта отмечался ежегодными празднествами на вышеупомянутом острове Сети (Эль-Хесса). Перед ним стояла задача основать два новых города в Триаконтасхене, которые получили названия Филометорида и Клеопатра[582]. В других письменных источниках эти города не упоминаются, и где они находились, неизвестно. Вероятно, по мере упадка власти Птолемеев в последовавшие дни смуты они были заброшены и исчезли с лица земли. Боэт все еще был командиром при царе Эвергете в 136–135 годах до н. э.

Второй человек — Герод, сын Демофона из Пергама, комендант (фрурарх) гарнизона в Сиене (Асуан) и начальник укрепленного лагеря (геррофилакс)[583], но в дальнейшем он командовал «Верхним Районом», как говорится в одной надписи, или «Додекасхеном», как указано в другой[584]. Он носил придворный титул диадоха и военное звание гегемона «над людьми». Но, как ни странно, этот греческий офицер также занимал должность египетского жреца, он был «предсказателем» бога Хнубиса и архистолистом храмов Элефантины, на острове Абатон (Биггэ) и в Филэ, и к тому же, кажется, видным членом синода жрецов Хнума Небиеб и обожествленных царей династии Птолемеев, который собирался в храме на острове Сети (Эль-Хесса) для ежегодных празднеств в честь царского рода — любопытный пример того, как египетское правительство толкало своих чиновников на управление местными религиозными объединениями и подчиняло их своим целям.

Посвящение (на греческом языке), сделанное Геродом и другими жрецами, адресовано царю, царице, царским детям и местным богам, причем каждый из четырех упомянутых богов отождествлялся с греческим, хотя надпись во всех случаях называет и туземное имя. Так, упоминаются четыре бога: Амон[585] — Хнубис, Гера — Сатет, Гестия — Анукет, Дионис — Петемпаменти (Тот-который-находится-в-Аменти). Посвящение сделано «от лица» Боэта.

В Дебоде к святилищу, возведенному эфиопским царем Азехрамоном, были пристроены другие здания, и на одном из их пилонов видна надпись, гласящая, что пилон посвящен Исиде и почитавшимся в том же храме богам от имени Птолемея Филометора и его сестры-жены Клеопатры[586].

В папирусах из Фиваиды времен Птолемея VI мы впервые находим упоминание об одном институте, который, как предполагает Буше-Леклерк, свидетельствует о попытках правительства ослабить в этом неспокойном регионе туземный элемент и укрепить греческий. До сих пор, как известно (c. 193), документы, регулировавшие законные операции между египтянами, составлялись демотическим письмом местными писцами. Так это осталось и впредь; однако в Фиваиде возникает категория профессиональных греческих нотариусов — агораномов, которые составляют юридические документы не только для греков, но и для египтян, если они решат обратиться к ним, а не к своим писцам. Далее (в конце 146 года до н. э.) правительство приняло закон, по которому действия, оформленные демотическим письмом, чтобы иметь законную силу, должны регистрироваться и подаваться в государственных бюро (архейонах или графейонах) вместе с его кратким изложением по-гречески. Кроме того, для заверенного агораномом документа не требовались дополнительные свидетели. Однако же если демотические документы представлялись в греческом суде, к ним обязательно должен был прилагаться заверенный греческий перевод. Поэтому каждый египтянин мог упростить дело и вдвое уменьшить расходы, с самого начала обратившись к агораному для составления документов по-гречески, и, если египтяне не были готовы платить за патриотизм из собственного кармана, местным писцам не угрожала опасность потерять работу[587].