Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма

За два года Александр Валас показал себя никчемной и развратной личностью, хотя и пользовался популярностью среди иудеев. В Киликии объявился претендент на трон получше — молодой Деметрий, сын Деметрия I. Ввиду грозящего сирийского вторжения с севера Филометор вошел в Келесирию с большим войском и прошел через Ашдод и Яффу к Птолемаиде (148 до н. э.). Письменные источники противоречат друг другу, и невозможно понять, то ли он отправился на помощь Александру, то ли против него — возможно, в то время он сам не разъяснял своих намерений[599]. Во всяком случае, в Птолемаиде Александр Валас, по словам Филометора, покушался на его жизнь. Если не раньше, то с этих пор он стал врагом Александра. Каким-то образом вернув свою дочь, сирийскую царицу, он переслал ее «как если бы она была предметом мебели» (М.) к молодому Деметрию. Антиох изгнал Александра, который бежал в Киликию, и Птолемей Филометор прибыл в великий сирийский город, куда его предок Птолемей Эвергет вошел завоевателем почти сто лет назад. И тогда произошла поразительная сцена. Жители Антиохии, не желая иметь царем ни Валаса, ни сына Деметрия I, умоляли Птолемея править Сирийским царством, так же как и Египетским. Тот самый человек, который ребенком видел величайшее унижение Птолемеев от представителей династии Селевка — когда Антиох изображал из себя фараона в Мемфисе, — дожил до поры, когда его упрашивали прибавить к владениям Птолемеев все, что осталось от царства Селевкидов. Филометор, чувствуя тень Рима над миром, был слишком благоразумен для того, чтобы принять предложение. Он убедил антиохийцев позволить молодому Деметрию взойти на трон отцов. Конечно, он добился от Де-метрия уступки в виде возвращения династии Птолемеев Келесирии. Вероятно, его войска уже заняли эту территорию, предмет бесконечных раздоров. И тогда из-за случайности все погрузилось в состояние неразберихи. Александр вернулся из Киликии с армией и вступил в бой с войсками Птолемея и Деметрия на реке Энопаре. Он был полностью разбит и сбежал в соседнюю страну под защиту арабского шейха. Но во время боя Филометор упал с коня и получил серьезный перелом черепа. Через пять дней он умер на руках у врачей, которые пытались сгладить неровные края кости. Перед смертью он с удовлетворением увидел голову своего покойного зятя, присланную ему арабским шейхом (июнь (?) 145 года до н. э.)[600]. Это был тридцать шестой год его правления и сорок первый или сорок второй год его жизни.

Полибий сообщает, что Птолемей Филометор сочетал доброту и великодушие с умом и храбростью в опасностях и на поле боя (στάσιμον ἱκανῶς καὶ γενναῖον ἐν τοῖς κινδύνοις ὑπάρχοντα)[601], но, когда дела шли гладко, он часто выказывал вялость и бездействие, «весьма египетские» качества. Юстин красочно живописует его портрет, представляя его тучным и праздным чудовищем. Это совершенно несовместимо с тем, что известно о действиях Филометора. Но можно понять, каким образом слова Полибия о Филометоре — а Полибий имел возможность писать с полным знанием — могли дать основания для карикатуры Юстина. Допустим, что Птолемей Филометор был толст — а толстые, добродушные люди обязательно бывают чересчур беспечны, когда ничто не зовет их к действию. Однако поступки Филометора показывают, что он умел проявлять решительность в важных делах. Его дипломатические отношения с Римом были решительны и отважны, но при этом искусны и любезны. Он лично принял участие в нескольких войнах и все довел до успешного конца — борьбу с местными повстанцами в Египте, войны с братом на Кипре и с Александром Валасом. И даже если он был толст, свою смертельную рану он получил сидя верхом на коне и сражаясь среди воинов на поле боя, как старинные македонские полководцы, потомком которых он был.

Глава 10 Птолемей VII Эвергет II (145–116 годы до н. э.)