Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма

Пока в Египте назревала династическая война, исход великой гражданской войны в Риме между Помпеем и Цезарем решился в битве при Фарсале. Помпей бежал в Египет, надеясь, что старые узы, которые связывали его с царской семьей, обеспечат ему там убежище. Он направился не в Александрию, а в лагерь юного царя на побережье у Пелусия. Тогда произошла ужасная измена: когда Помпея перевозили в лодке с корабля на берег, его убил офицер — «габиниец» Септимий по приказу дворцовой клики — Ахилл лично присутствовал при убийстве, чтобы наблюдать за ним, — прямо на глазах мальчика Птолемея, который с берега смотрел на злодеяние, облаченный в свою пурпурную хламиду (сентябрь 48 года до н. э.).

Убийством Помпея дворцовая клика, разумеется, надеялась продемонстрировать тогдашнему победителю, что они отреклись от всех связей с его врагами, и таким образом не дать ему повода вторгнуться в Египет как оплот сенаторской партии. Однако через несколько дней после убийства у Пелусия Цезарь, следовавший по пятам за беглецом, прибыл с эскадрой к Александрии. Феодот Хиосский принес голову Помпея Цезарю на корабль, но это не заставило того уплыть прочь. Цезарь решил войти в Александрию с теми небольшими силами, которые были на его кораблях, — 3200 воинами и 800 всадниками. Он высадился, прошел по улицам со знаками отличия римского консула, с ликторами, шагавшими впереди, и водворился во дворце Птолемеев. Как ни странно, Магаффи находил что-то необычное в том, «что население Александрии, привыкшее к царской пышности, обиделось на это проявление силы». Как будто не имело никакого значения, что силу на этот раз проявил римский захватчик! Вскоре некоторые инциденты: уличные драки, убийства отдельных солдат из войска Цезаря — показали, что у александрийцев скверный характер.

Царя и царицы не было в городе, так как они находились в своих лагерях, разбитых у границы, готовясь выступить друг против друга. Цезарь, как представитель Рима, потребовал от них распустить армии и подчиниться его суду. Авлет в своем завещании просил римский народ позаботиться, чтобы его воля была исполнена. В ответ на требование Цезаря Пофин вернулся в Александрию с молодым Птолемеем, но не распустил царскую армию. Он оставил ее под Пелусием во главе с Ахиллом. Клеопатре предстояло выполнить трудную задачу — добраться до Цезаря от границы, так чтобы в пути ее не убили дворцовые головорезы. Именно по этой причине приверженец Клеопатры сицилиец Аполлодор переправил ее в Александрию на лодке и тайком пронес во дворец, завернутую в ковер. Внезапно возникнуть из ковра на глазах у Цезаря было для очаровательной египетской царицы также замечательным способом с самого начала задать их отношениям веселый, непринужденный тон.

Теперь у Цезаря в руках были и царь, и царица, а вскоре его отношения с царицей превратятся в любовные. Он публично примирил Птолемея с сестрой; они снова стали соправителями, согласно воле отца. Однако александрийцы, подзуживаемые Пофином, все так же неприязненно относились к чужаку, и некоторое время спустя царская армия двинулась на город, так как Ахилл действовал заодно с Пофином. Это войско насчитывало около 20 тысяч воинов, опытных в бою и по большей части знакомых с римской дисциплиной, а командовали ими римские офицеры. Кроме войск Габиния (в основном галлов и германцев, как говорилось выше), в армию входило большое количество беженцев и беглых рабов из Италии и с Запада, а также множество разбойников и пиратов из Малой Азии и Сирии — остатки крупного пиратского флота, разбитого Помпеем. Из двух придворных, отправленных на переговоры, один был убит по приказу Ахилла, другой едва остался жив. Для Цезаря это означало новую войну — Александрийскую, как ее потом назвали, — в которой ему пришлось биться в уличном лабиринте левантийского города во главе войска, сильно уступавшего противнику в числе. Другие его легионы в то время шли в Египет через Сирию, но тем временем он оказался в затруднительном положении. Забаррикадировавшись с небольшой армией в городском квартале, примыкавшем к Большой гавани, он мог сдерживать продвижение вражеских солдат, но не мог вернуться с воинами на корабли, так чтобы не отдаться полностью на милость противника. Он сжег александрийский флот, оставленный в гавани без защиты, и тем открыл для себя путь сообщения по морю. Как раз тогда и загорелось несколько складов с зерном и папирусными свитками (вероятно, это были «книги», подготовленные для вывоза из Александрии), расположенных у гавани, и погибло множество бесценных сочинений — 40 тысяч, по словам Ливия. Похоже, этот пожар и дал начало легенде, распространившейся через несколько поколений, что великая Александрийская библиотека была сожжена[703]. Цезарь также бросил отряд на остров Фарос, чтобы не дать противнику преградить проход между гаванью и морем.