Династия Романовых

В 1787 году в сопровождении многочисленной свиты придворных и иностранных дипломатов Екатерина II предприняла путешествие в Крым (древнегреческое название – Таврида, или Таврика). Всю работу по его организации и подготовке взял на себя конечно же Потемкин. Его кипучая деятельность не могла не обратить на себя внимание современников, но не всегда беспристрастно оценивалась ими. Так случилось и на этот раз. Уже при жизни князя возникли легенды о потемкинских деревнях – декорациях в виде цветущих городов и селений, которые якобы были расположены по пути следования императрицы. Правда, слухи о потемкинских деревнях распространялись, главным образом, иностранцами. В 1787 году французы и австрийцы потешались над светлейшим князем, который сопровождал Екатерину Великую в ее путешествии по Причерноморью: «Потемкин демонстрирует императрице картонные фасады домов и перегоняет с места на место стада скота и народа, чтобы показать, как плотно и богато заселены новые области России. На деле же сей дикий край остается слабо населенной пустынею, которая не может дать ни солдат, ни провианта. А черноморский флот, якобы выстроенный князем, не может сравниться с турецким черноморским флотом».

Исследование документов той эпохи не оставляет сомнений в том, что слухи о потемкинских деревнях возникли за несколько месяцев до того, как Екатерина II ступила на новоприобретенные российские земли. В этом нет ничего удивительного, если принять во внимание атмосферу соперничества, наговоров и взаимной ненависти, в которой жил петербургский высший свет. Еще в Петербурге императрице твердили о том, что ее ожидает лицезрение разрисованных декораций, а не долговременных добротно выстроенных зданий. Государыне и ее свите было приготовлено невиданное по разнообразию и пышности зрелище. На это, несомненно, ушли миллионы и миллионы казенных денег, которым можно и должно было найти лучшее, более полезное для страны применение. Но ведь пышная встреча высоких особ была в обычае того времени. Между тем за блестящей потемкинской феерией Екатерина II сумела увидеть главное. Об этом она писала своему внуку, великому князю Александру Павловичу: «Дорога сия мне тем паче приятна, что везде нахожу усердие и радение, и кажется, весь сей край в короткое время ни которой российской губернии устройством и порядком ни в чем не уступит». Самым ярким эпизодом знаменитого путешествия Екатерины II в Крым был великолепный обед, данный Потемкиным в Инкерманском дворце. В разгар праздника по приказу князя был отдернут занавес, за которым находился большой балкон. Взору присутствующих открылась необыкновенная картина, красочно описанная французским посланником графом Сегюром: «Между двумя рядами татарских всадников мы видели залив верст на 12 вдаль и 4 в ширину; посреди этого залива, ввиду царской столовой, выстроился в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный за два года». Государыня была в полном восторге от всего увиденного.

На рейде Севастополя стояли 3 линейных корабля, 12 фрегатов и два десятка малых судов. По сигналу Потемкина флот салютовал залпами из корабельных орудий. Зрелище было неожиданным и торжественным. Сама Екатерина II писала по поводу увиденного в Севастополе: «Здесь, где назад тому три года ничего не было, я нашла довольно красивый город и флотилию, довольно живую и бойкую на вид; гавань, якорная стоянка и пристань хороши от природы, и надо отдать справедливость князю Потемкину, что он во всем этом обнаружил величайшую деятельность и прозорливость». Труды князя Потемкина были высоко оценены императрицей: к своей фамилии он получил титул Таврический. А в честь путешествия Екатерины II были отчеканены специальные монеты, названные «таврическими».

В 1787 году, едва государыня, совершавшая путешествие по югу в период обострения международной обстановки, добралась до Петербурга, пришло известие, что Турция предъявила категорический ультиматум России. Среди главных требований был возврат туркам Крыма. Началась новая война с Турцией. Хочется заметить, что Потемкин подолгу бывал на передовой линии, осматривал позиции, проявляя при этом завидное мужество и хладнокровие. С большим портретом Екатерины II на груди, подаренным ею и осыпанным бриллиантами, которые сверкали и блестели на солнце, фельдмаршал мог стать удобной мишенью для противника. Понимая это, он все равно никогда не расставался с ним. Близилось окончание войны.