Династия зла

— Сенфлекс и рассудок затуманивает. Он не позволяет пациенту собраться с мыслями или сфокусироваться, полностью лишает его воли. Пациент способен давать простые ответы на прямые вопросы, но в остальном совершенно беспомощен, — продолжила принцесса. — Я видела, как мой отец дал его одному пилоту, который получил тяжелые химические ожоги во время взрыва. — Ее взгляд устремился вдаль, когда она погрузилась в воспоминания детства. — Его друзья принесли пилота сюда, но к тому моменту он практически обезумел от боли. Сенфлекс нейтрализовал боль и позволил пилоту рассказать, какие химикаты он перевозил, что помогло отцу лучше подобрать для него лечение.

— Вы уверены, что нейротоксин подействует спустя столько лет?

Охотница знала, что многие на ее месте спросили бы о судьбе раненого пилота, но она не относилась ко многим. Ее волновала только работа, и иктотчи пока еще не знала, следует ли за нее приниматься.

— Раз бутылка запечатана, должен подействовать, — заверила ее Серра. — На корабле я смогу точно проверить его годность.

— Вы знаете, как его приготовить? Как им пользоваться? Как скоро он начинает действовать и сколько длится эффект?

— Я дочь своего отца, — с гордостью заявила принцесса. — Он научил меня всему, что знал о знахарстве и медицине.

«Интересно, как бы он отреагировал на то, что ты используешь его знания, чтобы отомстить за его смерть?» — подумала Охотница.

— Я могу показать, как использовать сенфлекс, чтобы удерживать пленника под контролем, — продолжила Серра. — Так вы беретесь за эту работу?

Иктотчи помедлила. Ее привлекали не столько деньги, сколько сложность задачи. Она знала, что придется иметь дело с врагом более могущественным, чем все предыдущие. Чем все закончится, увидеть было невозможно: слишком много противоборствующих сил. Но в то же время Охотница чувствовала, что настал момент, к которому она готовила себя всю жизнь.

— Мне нужно по крайней мере десять хорошо тренированных воинов, — медленно проговорила она.

— Я дам двадцать.

— Значит, договорились, — решила иктотчи. Из-за татуировок на нижней губе ее улыбка напоминала звериный оскал.

12

Обратное путешествие длилось даже дольше, чем перелет с Сьютрика на Пракит. Предполагалось, что все будет наоборот: Бейн заранее рассчитал гиперпространственные маршруты, которые должны были вывести его из Глубокого Ядра. Но пока он находился на вулканической планете и добывал голокрон у последователей Андедду, некоторые трассы, которые он использовал по пути туда, сместились и стали нестабильными.

Две из них уже исчезли, и Бейну пришлось рассчитать курс заново. Согласно статистике, вероятность подобных событий в такой короткий промежуток времени астрономически мала. Но статистика нередко дает сбой, когда в деле замешана Сила. Рассказов о том, как завладевшие могущественными артефактами ситхов становились жертвами несчастного случая, ходило слишком много, чтобы списывать их на простое совпадение.

Многие верили, что талисманы темной стороны прокляты; другие считали их живыми, полагая, что материалы, использованные при создании перстня, амулета или голокрона, каким-то образом могут стать разумными. Эти суеверные невежды наверняка сочли бы, что голокрон Дарта Андедду борется с Бейном. Они заявили бы: смещенные гипертрассы — доказательство того, что мстительный дух Андедду, заключенный в небольшой кристаллической пирамиде, пытается уничтожить вора, осквернившего его священный храм.

Бейн знал, что голокрон не может злиться: это всего лишь инструмент, хранилище знаний. В то же время он понимал, насколько мощным может быть действие Силы. Предметы, наполненные магией древних ситхов, окружает аура насилия. Сильные способны обуздать ураган и возвыситься еще больше; слабые будут сметены его энергией и уничтожены.

Голокрон Андедду, бесспорно, был могущественным талисманом. Бейн чувствовал волны темной стороны, исходящие от артефакта. Вполне возможно, за время путешествия эти волны изменили хрупкий пространственно-временной континуум Глубокого Ядра, что привело к дестабилизации гиперпространственных маршрутов. Дабы свести риск к минимуму, Бейн разбил путешествие почти на сотню коротких прыжков, проводя в реальном пространстве столько времени, сколько было возможно. Из-за этого время, затраченное на обратный путь, увеличивалось почти вдвое, но лучше так, чем риск влететь в точечную сингулярность, когда гиперпространственный коридор внезапно схлопнется.

К счастью, ситх владел способом скоротать время.

— Переселение разума — ключ к секрету вечной жизни, — произнесла голограмма.

Бейн сидел на полу своего корабля, скрестив ноги. Голокрон лежал прямо перед ним: объемное изображение Дарта Андедду в двадцать сантиметров высотой проецировалось прямо из вершины четырехгранной пирамиды.

— Физическое тело слабеет и разрушается, но это всего лишь скорлупа, оболочка, — продолжала голограмма. — Когда приходит время, можно перенести свой разум — свой дух — в новую оболочку… так же, как я сделал с этим голокроном.