Династия

Усадьба Двенадцать Деревьев представляла собой современный вариант дома двухвековой давности. Она была построена из камня. С трех сторон была возведена укрепленная стена. У открытой стороны дома был вырыт ров, за которым простиралась полоса торфяников, спускающихся к реке. Все фермерские постройки находились в отдельном дворе, неподалеку от главного дома. Двору дома был разбит под сад, хотя и выглядел заброшенным, потому что за ним некому было ухаживать. Кое-где остались знаки того, что когда-то на восточной стороне дома были оборудованы беседки и аллеи для прогулок.

Мебель перевезли в новый дом на телегах, запряженных быками. Элеонора следила за тем, чтобы все было сделано по ее вкусу. Жак был счастлив получить в свое распоряжение новую кухню — огромную восьмиугольную комнату в конце коридора, с тремя очагами и четырьмя духовками. Кроме того, специально для него выделили отдельную комнату. В то время как слуги выгружали мебель, Жак со своими помощниками начищал кухню и разводил огонь во всех жаровнях. Огонь надо было поддерживать постоянно, за исключением того времени, когда раз в год работали трубочисты.

Как и пообещал Роберт, к следующей субботе они уже обосновались в новом доме и даже вернулись к обычному режиму жизни. Слуги, проживавшие в доме своих хозяев, перебрались в новое поместье. Те же, кто жил в маленьких домиках в ближайшей деревне, остались на месте и приходили в новый господский дом, когда в этом появлялась нужда. Среди приходящих слуг были плотник Эллинг, егерь Бен, ткач Джон, пастух Джон, управляющий поместьем Рейнольд и другие. Свои обязанности они должны были выполнять в поместье, а не в доме. Дети за четыре дня переезда стали неуправляемыми и с большой неохотой возвращались к привычной жизни. Элеонора посчитала это подходящим моментом, чтобы лишний раз напомнить Роберту о необходимости нанять для мальчиков гувернера.

— И еще одно, — сказала она своему мужу накануне субботнего посещения церкви, уже расположившись в новом доме, — нам просто необходимо поставить собственную часовню, ведь мы перебрались дальше от города. Расстояние слишком велико, чтобы преодолевать его с детьми, да еще в плохую погоду.

— Я позабочусь об этом, — пообещал Роберт. — Но завтра нам придется идти в церковь. В праздник святого Мартина[8] мы не можем остаться дома.

— Я и не собиралась оставаться дома, — жестко отрезала Элеонора.

Они представляли собой очень красочную процессию, когда на следующее утро шли на мессу, направляясь через поля к белым стенам города. Впереди ехала Элеонора на своей красавице лошадке. Талисман в виде белого зайца на молитвеннике, как всегда, висел на поясе госпожи. Чуть в стороне от нее шел Роберт в сопровождении двух своих пажей, Оуэна и Хола. По другую сторону от Элеоноры шли Анкарет и Беатрис. После церкви им разрешили отлучиться, чтобы навестить родителей и вернуться до наступления темноты домой.

Следом шел Джо, который вел Эдуарда за руку, Ани несла Роба. Мэри и Джейн семенили позади и сопровождали трех девочек: шестилетнюю Анну, пятилетнюю Хелен и маленькую Изабеллу. Остальные слуги пойдут на вечернюю мессу. Как и предсказала Элеонора, им придется построить часовню, потому что такие путешествия были крайне неудобны.

Но, с другой стороны, субботний поход в церковь был для них самым важным событием недели. Когда служба закончилась, все собрание вышло на церковный двор, где они встретили друзей, обменялись новостями и слухами, договорились о будущих встречах. Элеонора чувствовала себя в такой атмосфере, как рыба в воде: ей нравилось, что она одета в лучшее платье, а ее дети были просто загляденье, ее слуги вышколены. Элеонора понимала, что она и ее семья являются главным объектом всеобщего внимания и зависти. Более того, благодаря усилиям Джо, Элеонора всегда первая получала новости, поэтому и здесь она легко одерживала верх над своими соседями, поражая их свежими известиями.

Она умела преподнести свои слова как настоящую сенсацию, — так произошло в прошлом году, когда она первая узнала о повторном захвате Орфлера английской армией под предводительством лорда Эдмунда Бофора. Роберт и Элеонора были вне себя от счастья, что им не только удалось первыми оповестить всех о грандиозной победе англичан, но и быть причастными к главному герою этих событий, под покровительством которого они находились и добрым отношением которого столь дорожили. До этого Элеонора также отличилась осведомленностью — она одной из первых проведала о скандале, связанном с женой герцога Хамфри из Глосестера, которую на суде признали виновной в колдовстве.

Жена герцога Хамфри, Элеонора, была признана виновной и приговорена к пожизненному заключению. Страшное позорное пятно легло, конечно, и на имя самого герцога. Простой люд сочувствовал ему, но его положение все равно серьезно пошатнулось, что дало неоспоримые преимущества клану Бофоров, и это опять-таки способствовало повышению престижа Морландов, ведь чем выше и прочнее было положение их покровителя, тем большим весом они обладали в обществе.