Динка

Алина испуганно метнула глазами на Никича и, опустив голову, пошла рядом с Катей.

- Марина знает? - спросил Никич, подходя к террасе.

- Знает... Мы были вместе.

Они вошли на крыльцо; Никич положил на стол узел-Мышка бросилась к Кате, обхватила обеими руками ее мокрый жакетик. Катя нагнулась, обняла девочку.

Наступило тягостное молчание...

Никич закашлялся.

- Д-да... вот так... значит... Без суда и следствия... - пробормотал он.

Катя выпрямилась, блеснула зелеными глазами.

- По высочайшему повелению... В тобольскую тюрьму... Как государственного преступника!.. - отрывисто, с ядовитой усмешкой и ненавистью сказала она.

Алина, прижав к груди руки, большими остановившимися глазами смотрела на тетку. Динка вспомнила, как ласково прощался с ней Костя... В горле у нее защекотало, она отвернулась... У Никича затряслась голова, и, пробежав мелкими, старческими шажками через террасу, он схватил со стола самовар и потащил его в кухню...

Холодный ветер вместе с дождем полоснул Динку по лицу, она отодвинулась от перил и тревожно спросила:

- А где это тобольская тюрьма? Это далеко? Там холодно?

Но ей никто не ответил. Катя молча обнимала старших девочек, и все трое молчали.

Динка потрогала Катин узел и тревожно заходила по террасе, припоминая вслух, в чем был одет Костя, когда его увела полиция.

- На нем была куртка... и летнее пальто... А шапку он не мог найти... его увели без шапки... - Она вдруг остановилась посреди террасы и тихо попросила: - Скажите же кто-нибудь, где тобольская тюрьма? Там холодно? Там Сибирь?

Но вопросы ее казались праздным и неуместным любопытством в этот тяжелый момент.

- Молчи! - отрываясь от плеча тетки, сказала Алина. - Стыдно тебе! У нас горе, а ты...

Динка широко раскрыла глаза, растерянно улыбнулась.

- У вас горе?.. - переспросила она и, почувствовав себя одинокой и лишней, поспешно вышла.

Глава семьдесят третья

ГДЕ ЛЕНЯ?

К вечеру приехала Марина. Как всегда, она внесла в поникшие сердца бодрость и надежду. Костя действительно был выслан, но никаких важных улик против него не было. Вызванная на очную ставку квартирная хозяйка показала, что жилец, по фамилии Мордуленко, был человек пожилой и ничего общего с Костей не имеет.

"Этого я и в глаза не видела... Напрасно вы меня и побеспокоили", обиженно говорила вдова, не глядя на Костю.

Улик не было; но среди рабочих, которые хорошо знали и любили Костю, начались волнения. Испуганное тюремное начальство доложило о беспорядках, и по "высочайшему повелению" Костя был срочно выслан в Тобольск.

Марина рассказывала все это громко, не скрывая от детей.

- Единственная улика - это карточка Кости, доставленная в свое время Меркурием. Но сыщик исчез, и доказательств нет... - взволнованно заключила Марина, глядя на сестру.

- Да, но полиция ведет розыски... И ей уже известно, что в день своего исчезновения этот Меркурий был здесь. Известно и про ночные выстрелы, и про то, что Костя в это время был на даче у Крачковских... - с опасением сказала Катя.

- Ну и что ж? - пожала плечами Марина. - Мало ли кто был на даче! Все это недоказуемо... А Меркурий уже не появится!

- Конечно, не появится! - вдруг весело сказала Динка. - Его давно съели раки.

Взрослые с удивлением переглянулись; на щеках Марины вспыхнул румянец.

- Не смей говорить о том, чего ты не знаешь! - потеряв на минуту самообладание, закричала она на девочку. - Не смей! Слышишь, не смей!

Динка испуганно попятилась, она никогда не видела мать такой сердитой.

- Я же молчу... я только вам сказала... Но Марина уже взяла себя в руки:

- Ты большая девочка, Дина, и если мы что-нибудь говорим при тебе, то это только потому, что мы знаем, что ты все понимаешь и будешь молчать. Всякая лишняя болтовня может очень повредить Косте...

Марина, чувствуя себя виноватой, не нашла больше слов и с досадой замолчала. Бледное лицо Кати выражало упрек и недовольство. Никич тоже хмурился. Алина обиженно дулась... И все молчали...

Динка не могла перенести этого молчания.

- Я знаю больше всех вас, но я никому не скажу, потому что это страшная тайна, а я не выдавальщица! - с обидой сказала она и, уткнувшись в плечо матери, заплакала.

- Ну, будет, будет! - нахмурилась Марина и быстро переменила разговор. Завтра воскресенье, я буду дома. Скажи своему Лене, чтобы он обязательно пришел. Мне надо очень серьезно поговорить с ним.

- Он придет, - всхлипывая, сказала Динка, - только не завтра... Он придет в новой одёже, у него уже есть ненадеванный матросский воротник... и бескозырка... Он придет...

- Какая бескозырка? Я ничего не понимаю! Скажи, чтоб обязательно пришел завтра, Дина... Я буду дома... - нетерпеливо перебила ее Марина.

Динка вытерла слезы и глубоко вздохнула:

- Он уехал, мама... На пароходе "Надежда". Его взял хороший капитан... Там будут давать знатный харч...

- Подожди! - взволнованно остановила ее Марина; Катя и Никич тоже вопросительно смотрели на девочку. - Говори правду! Где Леня? Послушай меня внимательно! Ты знаешь, кто такой дядя Коля? Ты слышала о нем когда-нибудь?

Динка снисходительно усмехнулась:

- Конечно, слышала.