Динка прощается с детством

- То же, что у вас, - говорит Динка. - Ведь подумать только, второй год война идет, солдаты не вылезают из окопов. Разутые, раздетые... Вася пишет, зимой прислали сапоги, и всё какие-то недомерки, у всех ноги растерты, портянки от пота и крови заскорузли... А кому дело до солдат? Посмотрели бы, что в госпитале делается, когда раненых привозят! Класть негде! Мышка по два дня домой не приходит. Ужас какой-то! Бросили людей на бойню с голыми руками! Ничего толком не заготовлено! Пушек нет, ружей и тех не хватает! А кому нужна эта бойня? Солдаты не хотят драться! - возбужденно говорит Динка.

Дмитро поднимает голову и торжествующе смотрит на остолбеневшую Федорку.

- Да что же это ты, Диночка, говоришь? Солдат - он человек, призванный на военную службу, тут хочешь не хочешь, а свою землю от ворога боронить надо! всплескивает руками Татьяна.

- А то его земля? Панская земля! - сердито вступает в спор Дмитро. - Когда б за свою землю, так каждый пошел бы! В чем стоит, в том и пошел бы! - дергая свой армяк, горячится Дмитро.

- Вы не понимаете, Татьяна, - торопится ему на помощь Динка, но Татьяна, не слушая ее, наступает на Дмитро:

- Смотри какой пан объявился! Да где ж у солдата та земля? Ну вот, к примеру, у тебя, Дмитро, - где твоя земля? Або у нашего батька?

- Так ведь про то же и говорим, - снова беспомощно вступает Динка, но Татьяна машет рукой.

- Обожди, Диночка, обожди! Нехай он мне сам ответ подаст... Нехай скаже, где его земля?

- Земля скрозь наша, крестьянская, не паны ее своим потом поливали, а мужики... Вот и придет такой час, когда надо будет отбивать ее от панов, вот тогда и драться будет за што! - сердито говорит Дмитро.

- Ой, божечка, божечка! - всплескивает руками Татьяна. - Да кто ж с тобой, дурень, даже балакаты будет? Скрутят тебе паны по рукам, по ногам, ще и в железо закуют!

- Не скрутят... - усмехается Дмитро.

- Да что ж он один, что ли, будет? - врывается опять Динка. - С ним весь народ встанет! Вы думаете, народ ничего не понимает, да? Посидите-ка в окопах да послушайте, что солдаты говорят, тогда узнаете! Да рабочих в городе послушайте! - размахивая руками, кричит Динка, но Татьяна с горькой усмешкой смотрит на Дмитро.

- Ох ты ж смутьян, смутьян! - прижимая к щеке ладонь и качаясь из стороны в сторону, горестно причитает она.

- Хватит, мамо! Молчите хоть за ради бога! Почует кто из экономии, всем нам тюрьма будет! - кричит Федорка и, как вспугнутая птица, бежит к двери и выглядывает во двор.

- Всех в тюрьму не посадишь, - усмехается Дмитро.

- Молчи, дурень! Тебя первого схватят да и пристрелят как собаку!

- Ну годи, - поднимается Дмитро. - Извиняйте за беседу...

Напуганные ребятишки тихо сидят под лавкой. Динка, чтобы переменить разговор, вдруг спрашивает:

- А где ж у вас люлька? Всегда висела в углу, а сейчас нету?

- Яка, Диночка, люлька? - сморкаясь в передник, спрашивает Татьяна.

- Ну та, где новорожденные спят?

- А на что она нам? - улыбается Татьяна. - Повырастали дети, батька и снял!

- А разве у вас никто не родился этой зимой? - интересуется Динка.

- Оборони боже! - смеется Татьяна. - И так семеро с ложкой...

Федорка вдруг поднимает красное сердитое лицо.

- Не хватало еще! Да я б его, как котенка, придушила в той люльке!

- От комусь жинка будет! - неожиданно весело говорит Дмитро.

- Комусь будет. В девках не останется, - многозначительно бросает Татьяна.

- Добре, - неопределенно бурчит Дмитро и по-дружески трогает за плечо примолкшую Динку: - А что, Ефим, будет вас перевозить с города?

- Да, он уже поехал... К вечеру вернется. Ну, пока мы одни с Мышкой жить будем. Мама уехала, Леня тоже уехал...

- А Вася ваш где? - спрашивает Дмитро.

- А Вася на фронте. Давно уже...

- А Мышка, значит, коло раненых? Вот это ей самая работа. Вот же добрая душа, пошли ей господи! - вздыхает Татьяна.

Динка смущенно улыбается:

- Мы с Мышкой вам гостинцы приготовили, да они на подводе едут. И тебе, Дмитро, тоже... Я тебе складной ножик купила, а Федорке платочек.

- Да чего ты беспокоишься, Диночка, разве теперь такое время, чтоб подарки возить? - расчувствовавшись, говорит Татьяна.

- Да я только вам и еще Якову-музыканту канифоль для скрипки...

- Кому? - с ужасом переспрашивает Татьяна, уронив полотенце.

- Мамо! - тихо и предостерегающе бросает Федорка.

Дмитро, шумно вздохнув, опускается на лавку.

- Якову Ильичу... для скрипки, - недоумевающе глядя на всех, повторяет Динка.

- . Ой, боже! А я думала, кому это? - в смятенье говорит Татьяна, суетливо прибирая со стола. - Вот уж не догадалась бы... А на что он тебе, Диночка?.. Обыкновенный человек.

- Что вы, Татьяна! Это же замечательный музыкант! Играет Яков теперь на свадьбах? - спрашивает она Дмитро.

- Э... Яка вже ему свадьба, - машет рукой Дмитро.

- Молчи, дурень, - тихо огрызается Федорка и громко объясняет: - Какие теперь свадьбы? Нема никаких свадеб зараз. За войну только приказчик Павло оженился!

При имени приказчика Динка вспоминает давнюю мечту Дмитро сделаться старшим пастухом.

- А что, Дмитро, - улыбаясь, спрашивает она, - тебя уже сделали главным пастухом?