Динкина акварель

И мороженое, и вата оказались почти безвкусными, а из всех каруселей Динке больше всего приглянулось колесо обозрения. Выбрав для своего последнего путешествия открытую кабинку, она заплатила за билет, позволила смотрителю пристегнуть себя и закрыла глаза.

Кабинка мерно раскачивалась и медленно ползла вверх. Легкий ветерок ерошил волосы. Динка открыла глаза. Город был перед ней как на ладони – маленький, словно игрушечная модель. Отсюда, сверху, и дома, и машины казались совсем маленькими, словно игрушечными. Люди были похожи на муравьишек, деловито суетившихся и неподозревающих, что сверху за ними кто-то наблюдает. Динка во все глаза разглядывала город, в котором прожила все свои четырнадцать лет. Она жила в нем, не догадываясь, какой он большой. Какой он маленький.

Остаток этого дня и весь следующий она бродила по городу, садилась в автобусы и трамваи, выходила на случайной остановке или ехала до конечной, что-то ела и пила, сидела на скамейках в тенистых двориках, на бордюре у фонтанов, на детских площадках. И слезы уступили место задумчивой отрешенности. Динка будто старалась впитать в себя этот город навсегда и без остатка.

Она совсем забыла о конкурсе в художке. Поэтому была очень удивлена, когда, зайдя попрощаться с Елизаветой Михайловной, увидела на стенде свое имя и фамилию, возглавлявшие список победителей.

– Дина, здравствуй! Не могу до вас дозвониться – все время попадаю не туда. Ты же выиграла поездку в Москву!

– А я и так туда еду, – невесело усмехнулась Динка.

– То есть как так?

– Мы завтра уезжаем туда насовсем. Мама разве не заходила забрать документы?

– Нет, но… Дина, а как же поездка?

– Не знаю, мне она теперь точно не нужна. Пусть вот хотя бы Юра поедет – он же занял второе место. До свидания, Елизавета Михайловна.

Динка развернулась и пошла к выходу. Учительница еще что-то кричала ей вслед, но та уже не слышала ничего.

Все хорошее, как и плохое, когда-нибудь да заканчивается. Два дня прошли незаметно. Наступил день отъезда.

***

Провожать семью Динки пришли немногочисленные родственник и друзья. Среди взрослых на перроне Динка увидела и своих друзей: Марину за руку с Игорем, Саньку, Петьку, Вовку-великана и, конечно же, Руслана.

На перроне царила суматоха, все обнимались, плакали, обещали писать и звонить. Динку и Маняшу первыми запихнули в вагон, усадили на койки купе и велели стеречь сумки. Динка вышла в коридор, подошла к опущенному окну – там, за окном, стояли ее друзья.

– Ну, ты пиши, Динка, – плаксиво пропищала Маринка.

– И звони тоже, номера знаешь, – пробасил Вова.

– И вы тоже, – ответила она.

Тут проводник объявил отправление и поезд медленно тронулся. В коридоре показались родители. Динка смотрела на медленно движущийся перрон, по которому, убыстряя шаг, шел Руслан. Поезд набирал скорость, Руслан перешел на бег, но все равно был заранее обречен на проигрыш. Вдруг перрон кончился. Руслан остановился на краю, продолжал махать Динке рукой и что-то кричать, но его крик тонул в железном перестуке колес.

– Мама, я забыла краски! – с пронзительным криком Динка бросилась по вагону к выходу, оттолкнула проводницу и стала биться в дверь, пытаясь открыть ее.

Испуганные пассажиры выглядывали в коридор, качали головами и снова отгораживались от внешнего мира и Динкиных криков дверью купе, погружаясь в мир кроссвордов, жареных куриц, отварных яиц и чая в подстаканниках.

А Динка остервенело рвала ручку двери, отталкивая проводницу. Тут подбежал отец, сгреб девочку в охапку, извинился и утащил брыкающуюся дочь обратно в купе. Поезд безразлично та-та-такал колесами, пассажиры жевали, проводница разносила постель и предлагала чай. Все пошло своим чередом, как и положено в поезде.

Год спустя

Весь год после переезда Динка атаковала родителей просьбой отпустить ее к тете Жене. В итоге, уступив ее напору, родители поставили условие: пятерки по всем предметам в четвертях и на экзаменах.

Динка тянула лямку как ошалелая, поэтому после экзаменов родителям не оставалось ничего другого, кроме как купить ей билет «туда-обратно» и в середине июня посадить на поезд, предварительно договорившись с проводницей, чтобы та приглядывала за Динкой. Трое суток в поезде – это вам не шуточки. С Динки же было взято обещание немедленно по приезду сообщить родителям об этом по ближайшему межгороду.

Всю дорогу в поезде Динка провела в мечтах. Наконец, три дня спустя, за окном промелькнули знакомые деревушки и переезд. Еще немного, каких-то полчаса, и она оказалась в городе. Поезд остановился, Динка замерла и перестала дышать. Вернулась! Она ждала, что холодная тоска по родному городу сожмет ее сердце, но этого не произошло.

С чемоданом в руках Динка вытряхнулась на перрон и стала озираться в поисках тети Жени. Через минуту она уже утонула в могучих объятиях тетки.

– Диночка, как же ты выросла! А как вытянулась! – причитала тетя Женя.

Зашли в межгород, позвонили родителям.