Динозавры тоже думали, что у них есть время. Почему люди в XXI веке стали одержимы идеей апокалипсиса

Накануне вечером, за кружкой пива на кухне Энтони, Саймон рассказал мне о званом обеде, на котором он был в Сан-Франциско в начале этого года, в доме знакомого технаря. Там было полно нуворишей из Кремниевой долины, сказал он, много «блокчейн-предпринимателей». Тут и там мелькали бейсболки MAGA[52], в воздухе витало ощутимое волнение по поводу Трампа и великого перелома, который он, как тогда казалось, собой олицетворял. За плечами этих людей стояло хакерское прошлое, их взгляд на мир возник из глубины феномена лулзов[53]. Это было, как если бы новый президент натравил абсолютного тролля на либеральный истеблишмент. За ужином рядом с Саймоном сидел человек по имени Кертис Ярвин, который на деньги Тиля основал компьютерную платформу Urbit. Всякому, кто проявлял нездоровый интерес к наиболее потаенным закоулкам онлайн-ультраправых, Ярвин был известен как блогер Менциус Молдбаг. Молдбага можно назвать интеллектуальным прародителем неореакции – антидемократического движения, которое выступало за белый националистический олигархический неофеодализм и которое нашло свой небольшой, но влиятельный электорат в Кремниевой долине. Оно было создано для самопровозглашенной когнитивной элиты и ею управлялось.

При всей запутанности и скрупулезности описания предлагаемого мироустройства «Парадокс основателя» явно черпал вдохновение в тревожном очаровании утопического будущего. Таким его видели технолибертарианцы Кремниевой долины. Центральным экспонатом выставки была настольная стратегическая игра под названием «Основатели». Она опиралась на эстетику, а также явно колонизаторский язык и цели «Колонизаторов», очень популярной стратегической настольной игры с одновременным участием многих игроков. В сопроводительном тексте и ярких иллюстрациях «Основателей» требовалось не только избежать апокалипсиса, но и получить от него выгоду. Сначала вы приобретали землю в Новой Зеландии с ее богатыми ресурсами и чистым воздухом, вдали от хаоса и экологической разрухи, охватившей остальной мир. Затем вы переходили к систейдингу[54], либертарианскому идеалу строительства искусственных островов в международных водах. В этих плавучих утопических микрогосударствах богатые технологические новаторы могли бы свободно заниматься своим бизнесом без вмешательства демократических правительств. Тиль был одним из первых инвесторов и сторонником движения систейдинга, хотя в последние годы его интерес к нему ослаб.

Прежде чем отправиться колонизировать Марс, вы добывали на Луне руду и другие ресурсы. Марс, последний уровень игры, олицетворял нынешнюю господствующую футуристическую фантазию.

Идею представлял бывший коллега Тиля по PayPal Илон Маск со своей мечтой о бегстве с умирающей планеты Земля в частные колонии на Марсе.

Влияние «Суверенного индивидуума» чувствовалось во всей выставке. Это была детальная карта возможного будущего во всем его изощренном варварстве. Утопическая мечта, в кричащих деталях и конкретике представшая как кошмарное видение грядущего мира. Стоя в одиночестве в центральной комнате подвала, глядя сквозь стеклянную витрину на доску настольной игры «Основатели», осматривая каждое из пространств-инсталляций, я вдруг заметил знакомый образ – шестиугольное бетонное сооружение, выпирающее из травы. Это был один из бункеров xPoint в Южной Дакоте. В тот момент я смотрел на проявление собственных тревог о будущем, которые часто казались мне слишком сложными и своеобразными и при этом необратимо переплетались с отвращением к жестокости и разрушительности капитализма. В этой игре была апокалиптическая логика прогресса: движение от национального государства, от демократии и в конце концов прочь от самой разоренной Земли. Она олицетворяла собой все, о чем я думал, когда размышлял о конце света. Это было похоже на столкновение лицом к лицу с мрачной диорамой моей собственной тревоги, как я ее себе представлял. Это было, с одной стороны, жутко, с другой – странно идеально.

На той же неделе после работы в баре в нескольких кварталах от гавани я выпил пива с Мэттом Ниппертом, репортером New Zealand Herald. В начале того года он опубликовал статью о новозеландском гражданстве. Он был уверен, что Тиль приобрел земли на Южном острове на случай апокалипсиса. В заявлении на получение гражданства Тиль пообещал посвятить «значительное количество времени и ресурсов народу и процветанию Новой Зеландии». Ничего такого не произошло, сказал Нипперт. По его мнению, это был всего лишь трюк, чтобы открыть нужные двери.