Динозавры тоже думали, что у них есть время. Почему люди в XXI веке стали одержимы идеей апокалипсиса

Тиль в этом смысле казался особенно выдающейся фигурой. Благодаря своей аналитической компании «Палантир» он был главным действующим лицом во все более развивающейся, хотя и не столь явно заметной среде надзорного капитализма[44]. Он был известен крайними либертарианскими взглядами. «Я больше не верю, – писал он однажды, – что свобода и демократия совместимы». Его концепция свободы была не связана со свободой экзистенциальной, жизнью людей в процветающих сообществах, наполненной смыслом и значимостью. Он не желал делиться ресурсами – это свобода богатых людей от налогов, от любого обязательства вносить материальный вклад в общество. Тиль также известен желанием жить вечно, о чем свидетельствуют его инвестиции в различные методы лечения и технологии продления жизни. Будто воплощая самую неуклюжую и самую вампирическую из всех возможных метафор позднего капитализма, он публично выразил интерес к продлению жизни посредством регулярного переливания стареющим людям крови молодых людей.

В каком-то смысле он был почти карикатурной фигурой непомерного злодейства. Но в другом, более глубоком смысле он был символом фирмы-помойки с диверсифицированным портфелем тревог о будущем, человеческой эмблемой морального омута в самом центре рыночной экономики. Именно в этом смысле фигура Тиля привлекала и ужасала меня – казалось, он воплощал собой тот мир, в котором мой сын, по всей вероятности, будет вынужден жить.

В начале лета 2017 года, когда мой интерес к Новой Зеландии, Тилю и цивилизационному коллапсу начал превращаться в навязчивую идею, со мной связался Энтони. Он прочитал мою книгу, опубликованную в начале того года, – рассказ о трансгуманистах Кремниевой долины и их одержимости достижением бессмертия с помощью технических средств. Приятель распознал в моих работах о Тиле что-то от своего личного увлечения этим человеком.

Мы начали долгий и интересный обмен электронными письмами, в основном о Тиле и его привязанности к Новой Зеландии. Чтобы лучше понять радикальную идеологию, лежащую в основе увлечений бизнесмена, Энтони посоветовал мне ознакомиться с либертарианским манифестом под названием «Суверенный индивид: как выжить и процветать во время краха государства всеобщего благосостояния». Маловразумительный манифест был опубликован в 1997 году и в последние годы стал культом среди специалистов в сфере технологий, поскольку Тиль назвал его книгой, которая оказала на него большое влияние. Среди других заметных личностей, продвигавших этот манифест, были основатель Netscape и венчурный капиталист Марк Андриссен и Баладжи Шринивасан, предприниматель, выступавший за полное отделение Кремниевой долины от Соединенных Штатов и за создание собственного корпоративного города-государства. Соавторами «Суверенного индивида» были Джеймс Дейл Дэвидсон, частный инвестор, дававший советы богатым о том, как извлечь выгоду из экономической катастрофы, и покойный Уильям Рис-Могг, бывший редактор «Таймс», отец Джейкоба Рис-Могга, депутата от консерваторов, горячо любимого правыми реакционными силами Британии, выступающими за брексит.

Меня заинтриговало то, что Энтони описывал книгу как ключ к отношениям между Новой Зеландией и техно-либертарианцами Кремниевой долины. Не желая обогащать Дэвидсона или же поместье Рис-Моггов, я купил в интернете подержанное издание, заплесневелые страницы которого были перепачканы высохшими соплями какого-то ковырявшегося в носу либертарианца, осваивавшего манифест до меня. Книга представляла собой мрачный взгляд на постдемократическое будущее. В дебрях аналогий со средневековым крахом феодальных властных структур нашлось несколько впечатляюще точных предсказаний о появлении онлайн-экономики и криптовалют за десять лет до изобретения биткоина. Четыреста с лишним страниц почти истерической высокопарности можно грубо разбить на следующие утверждения:

1. Демократическое национальное государство в основном действует как преступный картель, заставляя честных граждан отдавать бóльшую часть своего достатка в качестве оплаты за такие вещи, как дороги, больницы и школы.

2. Развитие интернета и появление криптовалют сделают невозможным вмешательство правительств в частные сделки и налогообложение доходов. Люди освободятся от вымогательства под предлогом защиты со стороны политической демократии.

3. Государство как политическое образование, таким образом, устареет.

4. На обломках возникнет новое глобальное устроение, власть и влияние в котором перейдут к «когнитивной элите» – классу суверенных индивидов, «владеющих значительно бóльшими ресурсами»; они перестанут подчиняться власти национальных государств и начнут перестраивать правительства в соответствии со своими целями.